В этот момент в подземелье спустилась ещё одна фея, Элки бросилась к новоприбывшей, исчезла, появилась и прыгнула сквозь ту. Кажется, то была Эло, она скривилась от боли и упала, странно, но до сих пор Ви было не по себе от того, когда другим феям причиняли боль. Но Ви теперь предательница, она должна была причинять боль феям. Именно поэтому она усилила свой захват, но Ми не собиралась так просто сдаваться, она ударила чем-то острым через прутья решётки. Вы почувствовала жгучую боль в боку и отступила. Ми держала в руках окровавленный ледяной нож.
Ви схватилась за бок, рана не серьёзная, жить будет, но в её состоянии этого было более чем достаточно, чтобы значительно ослабить. В этот момент появилась Элки и прыгнула прямо на Ми. Решётка затрещала от силы удара, но фея не потеряла сознания, застонала, неуклюже занесла нож для удара. Ви успела первая и схватила руку Ми.
— Предательница, — прошептала Ми перед тем, как Элки схватила её за горло.
Ви отвернулась не в силах смотреть. Послышался тошнотворный хруст.
—
— Они были мне семьёй, — тихо произнесла Ви и посмотрела на Элки.
Выглядела она правда плохо, передняя лапа была поджата и полностью красной от крови, кровь виднелась и в других местах по всей шкуре. Сама при этом бледная, едва видимая, словно каждое прохождение через фею отбирало частичку лисы.
― А они живы? ― спросила Ви, кивнув на фей, через которых Элки прошла.
―
― Лучше бы ты вместо Ми убила Зо.
На это Элки ничего не сказала.
Все дальнейшие события происходили словно во сне. Ви с трудом помнила, как Элки принесла ключ, как поднималась по лестнице и шла дальше по замку. Зачем она вообще бежала? У Ви ничего и никого не осталось, кроме Элки. Но лунная лиса вела её, она боролась за неё, и это единственное, что заставляло фею двигаться вперёд. Её шатало, она спотыкалась, потеряв крылья, привычное равновесие нарушилось, тело болело, а голова кружилась.
В себя она пришла, когда увидела тело Ранта, его так и не убрали, он лежал на мокрой земле без малейших признаков жизни. Губы Ви задрожали, она ощутила ужасную пустоту в груди. Рант мёртв, она предала своих, но ничего не добилась.
Когда Элки завела в заросли и нажимала камни в стене для открытия механизма, у Ви перед глазами всё ещё стояло тело Ранта. Ей не хотелось идти вперёд, но Элки толкала Ви, пока та вновь не пошла сама.
На той стороне стены оказались ещё более густые кусты. Ви чуть не выцарапала себе глаза, когда пробиралась сквозь них, но ей было плевать. Она остановилась, когда остановилась лиса. Элки подняла плащ и протянула Ви. Бездумно она накинула его и поморщилась от боли в спине, а затем пошла дальше за Элки.
Она остановилась, когда почувствовала магию. И вновь на мгновение вернулась в мир из своего бессознательного состояния.
— Подожди, там летит фея… — последнее слово далось ей с трудом.
Элки и Ви переждали, а потом пробрались в город. Стремительно светлело, Ви накинула капюшон и пошатываясь шла по ещё пустым улочкам.
— Элки, куда мы? — едва слышно спросила Ви.
—
— Кто?
Ноги не слушались, но Ви плелась следом. Силы покидали её, она всё чаще спотыкалась и оступалась, пока не остановилась, опёршись рукой о стену. Зачем и куда она вообще шла? В этом больше не было смысла. Ни в чём не было. Ви простояла так минуту или больше, а потом послышался голос Элки.
—
— Алок, ей можно верить?
—
Где-то там разыгрался спор, но Ви его не слышала, потому что рядом с ней раздался чей-то шёпот и приближающие шаги.
— Ага, конечно, не лгут они. — А потом он произнёс громче, но голос стал мягче и теплее. — Милая девушка, я сейчас вас исцелю, я волшебник, не бойтесь.
Волшебник дотронулся рукой до плеча Ви, от его прикосновения по телу разлилось успокаивающее тепло, вместе с ним каждая рана, каждая мелкая царапина зачесались, а потом на какой-то миг словно вспыхнули, и всё прекратилось, боль исчезла.
Ви посмотрела на свои руки, всё ещё в засохшей крови, но ран, кажется, больше не было, перевела взгляд на рану в боку, всё хорошо и спина прошла. Она обернулась к волшебнику и узнала его.
— Ты Ваэм Анн Гор… — прошептала она. Ви стало лучше, но во всём теле ещё ощущалась слабость, а потому слова дались с трудом.