Тень нестабильности

Вчера было чуть легче. Вчера у него не было времени на рефлексию. На полное осознание того, что произошло. Надо было срочно бежать из дворца, не успев даже собрать вещи; тайком, короткими перебежками пробираться по улицам, чувствуя, как стынет кровь в жилах при одном лишь взгляде на патрульных - невесть откуда взявшихся клонов из Великой Армии Республики... да нет же, Империи. Вот уже неделю как Империи.

Сельвин не любил политику. Можно сказать, терпеть не мог - и потому был искренне рад, что приходится королю племянником, а не сыном. Однако новость о смене строя в государстве, в состав которого формально входил и Рутан, не могла пройти мимо не наследного, но все же принца. Почему-то юноша сразу решил, что весть эта - не из добрых. Но он и в страшном сне не мог представить, насколько прав окажется...

Всего один день - и мир Сельвина рухнул с оглушительным грохотом. Власти Рутана обвинены в пособничестве сепаратистам. Король - без суда и следствия казнен за измену государству, которому никогда не присягал. Идут массовые зачистки, гонения на королевскую семью и тех, кто предан ей...

А сам Сельвин - официально мертв. Так же, как его отец и мать. Просто потому, что иначе все они будут мертвы фактически.

Злые слезы все-таки наворачиваются на глаза, когда юноша в который раз включает проклятую запись, выложенную в ГолоСети на всеобщее обозрение. Почему-то он не может удержаться от искушения вновь разбередить свежую рану, снова почувствовать, как боль захлестывает его с головой, крепко переплетаясь со жгучей ненавистью.

- Врешь ты все, ублюдок! - тихий, надломленный голос звучит очень по-детски, но Сельвину плевать на это. Он едва ли обращает внимание на такие мелочи, до боли всматриваясь в лицо немолодого мужчины, одетого в кроваво-красный мундир. - Врешь! Не было у нас сепаратистов, не было их проклятых баз! Никогда не было! - юноша сорвался на крик.

Убийца, чьи руки запятнаны кровью близких Сельвина; палач, на совести которого лежали смерти сотен невинных людей, не смирившихся с новоявленной тиранией, продолжал невозмутимо вещать что-то о сепаратистах, желавших погрузить сектор Кэтол во мрак новой гражданской войны.

- Убийцы... - шепот с трудом прорывается сквозь судорожно сжатые зубы. - Этот... Айсард, этот проклятый Император... ненавижу!

В порыве ярости юноша швыряет инфопланшет в стену. И только тогда запоздало замечает отца, безмолвно застывшего на пороге комнаты.