Тень ночи

Я заставила себя подойти к лавке с пирогами. Каждый шаг приближал меня к ведьмам. Мать инстинктивно прижала Ребекку к подолу платья, что не понравилось дочери, и она попыталась вырваться из материнских рук.

– Она выглядит совсем как гранд-дама, – прошептала Ребекка, стараясь получше меня разглядеть.

– Тише, ты! – шикнула на нее мать и виновато посмотрела на меня, словно извиняясь за поведение дочери. – Ребекка, ты же знаешь, что твоя гранд-дама умерла.

– Меня зовут Диана Ройдон. – Я кивнула в сторону вывески. – Я живу здесь, в «Олене и короне».

– В таком случае вы… – Глаза женщины округлились, и она снова прижала дочь к себе.

– А я Реббека Уайт, – представилась маленькая ведьма, не испытывавшая того же страха, что и мать.

Потом Реббека сделала неуклюжий реверанс. Движения тоже были невероятно знакомыми.

– Рада познакомиться с вами. Вы недавно живете в Блэкфрайерсе?

Я старалась растянуть этот обыденный разговор, просто чтобы подольше смотреть на такие знакомые лица двух незнакомок.

– Нет. Мы живем при больнице недалеко от Смитфилдского рынка, – сообщила Ребекка.

– Когда палаты переполнены, я беру больных к себе, – сказала женщина и замялась. – Я Бриджит Уайт, а Ребекка – моя дочь.

Помимо таких знакомых имен – Бриджит и Ребекка, – теперь я отчетливо понимала, кто передо мной. Бриджит Бишоп родилась примерно в 1632 году. Первым именем, записанным в гримуаре Бишопов, было имя Ребекки Дэвис – ее бабушки. Вдруг эта десятилетняя девчонка выйдет потом замуж и станет Ребеккой Дэвис?

Но сейчас внимание Ребекки было приковано к моей шее. Нет, к голове. Серьги Изабо.

Переместиться в прошлое нам с Мэтью помогли три предмета: рукописный экземпляр «Доктора Фауста», серебряная шахматная фигура и сережка, спрятанная в кукле Бриджит Бишоп. Эта сережка. Я протянула руку и вынула сережку из уха. Опыт общения с Джеком научил меня: если хочешь, чтобы впечатление отложилось в детском мозгу, нужно обязательно смотреть ребенку в глаза. Я присела на корточки. Теперь наши с Ребеккой глаза были на одном уровне.

– Мне нужно, чтобы кто-нибудь сохранил для меня эту сережку. Однажды она мне понадобится. Ты согласна взять сережку на хранение?

Ребекка серьезно посмотрела на меня и кивнула. Я взяла ее руку, почувствовав, как между нами пробежал импульс понимания. Сережку я положила на ее ладонь. Детские пальцы плотно сомкнулись.

– Можно, мама? – запоздало спросила дочь у Бриджит.

– Думаю, да, – с опаской в голосе ответила мать. – А теперь идем, Реббека. Нам пора.

– Спасибо. – Я выпрямилась во весь рост, потрепала Ребекку по плечу и, глядя в глаза Бриджит, повторила: – Спасибо.

Спиной я поймала подталкивающий взгляд. Я догадывалась, кто это. Дождавшись, когда Ребекка и Бриджит уйдут, я повернулась. Передо мной стоял Кит Марло.

– Госпожа Ройдон, – голос Кита звучал хрипло, а сам он был похож на воплощенную смерть, – о вашем отъезде мне Уолтер сообщил.

– Я его попросила.

Усилием воли я заставила Кита взглянуть мне в глаза. Еще одна ситуация, которую я могла исправить. Мои усилия помогут Мэтью должным образом проститься с тем, кто некогда был его близким другом.

Кит быстро отвел взгляд и опустил голову.

– Нельзя мне было появляться здесь, – пробормотал он, уставившись на свои башмаки.

– Я прощаю тебя, Кит.

Марло пружинисто вскинул голову.

– Почему? – удивился он, сраженный моими словами.

– Потому что ты любишь его. Есть и другая причина: пока Мэтью винит тебя за случившееся со мной, часть его личности остается с тобой. Навсегда, – сказала я, не особо задумываясь над ответом. – Так что иди наверх и попрощайся с ним.

Мэтью ждал нас на площадке. Интуиция подсказала ему, что я вернусь не одна. Я чмокнула мужа в губы, собираясь пройти в спальню.

– Твой отец тебя простил, – тихо сказала я мужу. – Найди и ты в себе силы простить Кита.

Я оставила их латать свои отношения, насколько это возможно. Время нашего пребывания здесь стремительно подходило к концу.

Через несколько часов к нам пришел Томас Хэрриот, и я вручила ему стальную трубу.

– Я изготовил это из ружейного дула. Естественно, внеся изменения, – пояснил мне месье Валлен, знаменитый создатель мышеловок и часов. – И добавил гравировку, как вы и просили, госпожа Ройдон.

Валлен прикрепил к телескопу изящный серебряный флажок с гравировкой: N. VALLIN ME FECIT, T. HARRIOT ME INVENIT, 1591.

«Николя Валлен меня сделал, Томас Хэрриот меня изобрел в 1591 году». Я благодарно улыбнулась месье Валлену:

– Настоящий шедевр.

Этот разговор происходил в мастерской месье Валлена. Дома, едва увидев телескоп, Джек закричал во все горло:

– Давайте смотреть на луну! Она уже больше часов на колокольне церкви Святой Милдред!

С чердака во двор «Оленя и короны» принесли старый плетеный стул, на каких сидят в саду. Сегодня здесь творилась история науки. Томас Хэрриот, математик и лингвист, уселся на этот стул. Он навел телескоп, где линзами служили очковые стекла, на полную луну и удовлетворенно вздохнул:

– Гляди-ка, Джек. Это подтверждает то, что писал синьор делла Порта.