Тень одиночества

– Да, уж! Здесь, немного пугает масштабность! Не то, что у нас в провинции, там все глазу подвластно, все где – то, как – то… Всё и все друг о друге знают. Собак и то, в лицо, местных знаем. Вика смело отвечала, уже освоившись на просторах кухни, толкая Ирину в бок, на что та, косо с неодобрением посмотрела.

Анна Петровна мягко улыбнулась. Вика и Ирина переглянулись, чувствуя расположение хозяйки дома. Москва их, уже не пугала настолько, как ранним утром на вокзале.

Ирина со вздохом сказала:

– Мы на заработки приехали, после школы решили поработать, мир посмотреть, денежку на учебу подработать. Сейчас же, не так просто в науки идти на платное отделение, многие не тянут, а родители сидят на голых зарплатах, сами знаете, какими они могут быть. Так! Кот наплакал! На «жрачку» и одежку с базара. Провинция – не Москва!..

– Это в Москве большие деньги крутятся, работа и всё такое, – добавила Вика, явно осмелев, чтобы поддержать Ирину и разжалобить в очередной раз хозяйку.

Анна Петровна смотрела на девчонок. И вспоминала свои молодые годы…

…Тогда молодым было проще. Работай – не хочу! Комсомольские стройки, заводы, фабрики ждали молодежь. Всех руководителей обязывали в первую очередь принимать на работу – молодежь после окончания школы, чтобы не было праздно шатающих на улицах.

В СССР не было безработицы, каждый гражданин имел право на труд и бесплатное обучение, при желании, никто не оставался не у дел…

…Наконец – то, пройдя притирку, вызвав симпатию у будущей хозяйки, девочки почувствовали себя, как дома. Кивком головы, Анна Петровна предложила следовать за ней, она с легким сердцем повела своих поселенцев в их комнату, одну из трёх. Квартира небольшая, но уютная. Хозяйка жила с сыном, оболтусом, недорослем, который где – то днями шатался, увещевая свою мать, что ищет работу, но пока сидящий на её шее. Отца не было рядом, он тоже где – то жил, не докладывая ей об этом. Практически не давал о себе знать.

…Несколько лет назад, он выехал с матерью на землю обетованную, обещая перетащить своих, что до сих пор и делал…

Правда, изредка звонил сыну, обещая выслать деньги на документы и на дорогу. Тоже плакал при случае в жилетку, что там стало трудно жить «бывшим» из СССР, что живут на пособие по безработице, да на пенсию матери, которая, уже устала содержать «переростка» отца – тунеядца и бабника. Сын, же верил в светлое будущее!.. И при удобных случаях, грозился, что оставит мать без кормильца в старости, та плача, работала на двух работах, чтобы не остаться «бомжихой», да чтобы как – то иметь на хлеб с маслом и вот уже третий год держала постояльцев.

Ирина и Вика вошли в комнату. Та им показалась фешенебельным палацем. Комната для спального района Москвы была даже очень просторная. Целых 13 метров. В ней был диван – кровать, шифоньер, письменный стол, стоящий у окна. Им показалось, что они попали в гостиничный номер «люкс». Свежий воздух из открытого окна, наполнял комнату московским запахом черемухи и дикой сирени. Они уставшие весело пали на диван. Душа, каждой из них кричала: «Здравствуй Москва! Здравствуй, взрослая, новая жизнь!..»

Они не разбирая свои сумки, прикорнули на диване, устав от неизвестности и дороги.

…Вечер…

Их сон нарушил Гоша, который ворвался в их комнату, чтобы забрать свои вещи из шифоньера. Он спешил на встречу, что должна быть с другом в модном клубе, и тот обещал его познакомить с нужными людьми. Девочки спросонья глядя на него ничего не понимали. Перед ними мелькал на половину раздетый молодой человек, высокий, симпатичный, лет двадцати семи, он был обернут зеленым махровым полотенцем, видно было, он только что вышел из ванны.

На полу оставались, мокрые следы после шлепков босых ног, то здесь, то там, словно по комнате бегало привидение. Они заторможено хлопали глазами, протирая их ладонями, приходя в себя от пробуждения. Мать, Анна Петровна, издалека, ему на повышенных тонах кричала:

– Я, же тебе сказала, что сама вынесу вещи, там постояльцы, с дороги прилегли поспать.

На что, Гоша в ответ орал:

– Да пошли вы все куда подальше, я еще пока в своей квартире. Не в гостях, где хочу там и хожу!

Он демонстративно ходил по комнате. Заглядывая, то в одно отделение шифоньера, то в другое, показывая всем видом, кто в этом доме хозяин.

В его присутствии девочки сидели, молча поджав ноги. Немного оторопев, наблюдая за его показательными действиями. Они молча переглянулись, закатив от изумления глаза, пожав плечиками от дискомфорта. В дверях появилась Анна Петровна с кухонным полотенцем в руке, начав им охаживать своего сына по спине, крича:

– Иди, уже оденься и помой ванну за собой, тунеядец! На что сын, окрысившись, резко бросил в её адрес:

– Развела здесь у меня «Гостиный двор», нельзя свободно передвигаться по своей квартире.

Мать оборвала его на полуслове:

– Свою?! Заработай для начала! Это моя квартира! Ты здесь даже не прописан. Твоя квартира на «Баумской», иди к своей бабуле, торопи её, чтобы тебе освободила «фатеру», я еще не старуха, что хочу, то и делаю!