Тень от шпаги. Морфология литературного произведения

И сама встреча – не где-нибудь, а именно в пещере – подтверждает двойничество Робинзона и козла. Пещера – обычное место для проведения обряда посвящения, так как посвящаемый, чтобы родиться во второй раз (и тем самым превратиться в своего собственного двойника), должен погрузиться в землю.

Итак, сначала след человека (привидение), затем «два горящих глаза» (и вздох) козла в пещере. А затем Робинзон Крузо видит сон:

«Мне снилось, будто, выйдя как обыкновенно поутру из своей крепости, я вижу на берегу две пироги и подле них одиннадцать человек дикарей. С ними был еще двенадцатый – пленник, которого они собирались убить и съесть. Вдруг этот пленник в самую последнюю минуту вскочил, вырвался и побежал что есть мочи. И я подумал во сне, что он бежит в рощицу подле крепости, чтобы спрятаться там. Увидя, что он один и никто за ним не гонится, я вышел к нему навстречу и улыбнулся ему, стараясь его ободрить, а он бросился передо мной на колени, умоляя спасти его. Тогда я указал ему на мою лестницу, предложил перелезть через ограду, повел его в свою пещеру, и он стал моим слугой».

Двойник довольно часто является герою сначала именно во сне. Здесь же примечательно и то, что двойник является как жертва – как объект ритуального убийства. Интересно, что сам Робинзон за много лет до встречи с приснившимся ему двойником также плыл к необитаемому острову на лодке – и из одиннадцати человек в конце концов спасся он один:

«В этот критический момент помощник капитана подошел к шлюпке и с помощью остальных людей экипажа перебросил ее через борт; мы все, одиннадцать человек, вошли в шлюпку, отчалили и, поручив себя милосердию Божию, отдались на волю бушующих волн; хотя шторм значительно поулегся, все-таки на берег набегали страшные валы, и море могло быть по справедливости названо den vild Zee (дикое море), – как выражаются голландцы.

<…>

Когда мы отошли или, вернее, нас отнесло, по моему расчету, мили на четыре от того места, где застрял наш корабль, вдруг огромный вал, величиной с гору, набежал с кормы на нашу шлюпку, как бы собираясь похоронить нас в морской пучине. В один миг опрокинул он нашу шлюпку. Мы не успели крикнуть: “Боже!”, как очутились под водой, далеко и от шлюпки, и друг от друга».

Стихия здесь, кажется, живая, она – дикий зверь, готовый поглотить героя. Герой был поглощен – и «выплюнут» на берег.

Робинзон был одиннадцатым – и бежал на остров от страшной стихии, а приснившийся ему спустя много лет двойник был следующим по счету, двенадцатым, – и бежал от намеревающихся растерзать его и съесть людоедов.

А затем сон сбывается – и появляется тот, кого Робинзон затем назовет Пятницей: