Тень от загородного дома

Никто из гостей не видел парня в зеленой рубашке, потому вопросительно смотрели на Корозова, выступившего из густой травы в разодранной шипами рубахе, с кровяными царапинами на руках. Глеб остановился на краю площадки, выдохнул:

– Убежал.

– Кто убежал? – закричал Млещенко, скользя по гостям лихорадочным взглядом.

– Парень, который ударил ее ножом.

Все переглянулись.

– Он был в зеленой рубашке, – уточнил Глеб.

– В зеленой? – Млещенко побледнел и задрожал губами. – Так я же его видел! Он сидел в кустах! Я же видел его! Я думал, это вор! Я видел! – повторял Иван. – Я же его прогнал, негодяя! – пояснял всем, а потом глянул на мужчин. – Его надо догнать, мужики! Догоним, мужики! Догоним! – И сквозь траву метнулся к кустам.

Мужчины кинулись за ним, но скоро застряли в зарослях кустарников и стали по одному возвращаться назад. За это время женщины, как сумели, перевязывали Римму. Глеб позвонил в полицию своему приятелю, оперативнику Акламину, сообщив о происшествии. В конце с досадою сказал:

– К сожалению, Аристарх, следы, похоже, затоптали.

Все ожидающе смотрели на Корозова. Тот, видя, что от него хотят какого-то решения, и понимая, что время дорого, подогнал внедорожник. Сложили одну спинку заднего сиденья, открыли багажник. Осторожно положили Римму. Дотронувшись до руки мужа, Ольга спросила:

– Глеб, может, мне сесть в машину тоже, довезти ее до больницы? Ну что толку от водителя и охранника? Парни! Они же ни к чему не приспособленные.

Просьба Ольги была для Глеба неожиданной, хотя, может быть, жена права. От парней – как от козлов молока. Конечно, лучше, если возле раненой будет женщина. Нехотя, но согласился. Когда после неудачной погони из кустов возвратился Млещенко, Римму уже увезли. На душе у него было скверно. В кустах никого не нашел, торжество испорчено. Плохое начало для нового дела. Как будто на дом легла черная отметина. Он так радовался покупке, а теперь и не знает, что думать. Хотя дом вроде бы ни при чем. Кажется, это охота за Риммой. Но все равно неприятно, ведь произошло это на его участке. Не только у Ивана, но у всех настроение испортилось. Хмель как-то сам собой выветрился. Гости стали сосредоточенными и напряженными. И даже неугомонный плясун с носом-пипкой притих, выглядывая из-за спины жены. Между тем никто не уезжал, все ждали полицию. Полушепотом обсуждали происшествие, хотя никто, кроме Глеба и Ольги, не видел, как парень в зеленой рубахе напал на Римму. Кто он, почему напал, с чем это связано? И уже кто-то начал делать самые невероятные предположения. За первым брошенным камешком покатились другие, того гляди посыплется камнепад. Шепот, шепот, шепот… Диву давался Глеб, как люди любят фантазировать там, где темные пятна. И вывод уже как бы сам собой напрашивался из этих фантазий, из недоговоренностей, из намеков: «Вы же должны понимать, что с нею ничего другого и не могло произойти». Кто-то вспоминал о гибели мужа Риммы и делал двусмысленные ужимки. Все это не нравилось Корозову, походило на какие-то бабьи толки. Он отошел в сторону, чтобы не слушать подобную ересь. Не хотел ничего предполагать, знал лишь одно: ему не удалось схватить парня в зеленой рубашке. Если бы сумел это сделать, тогда сейчас таких разговоров не было б. Млещенко топтался по площадке с убитым видом, не мог остановиться, просто не мог стоять на месте. Видел, что Глеб тоже неспокойно прохаживался, заложив руки за спину. Подошел к нему, пристроился сбоку:

– Ничего не понимаю, ничего не понимаю, Глеб! – сокрушался он.

– Никто ничего не понимает, – сдержанно отозвался Корозов.

– Я же его видел в кустах, а морду не запомнил. Понимаешь, мелькнула и пропала.

– Я тоже не запомнил. Так, в общих чертах, – в голосе Глеба была досада.

– Как ты думаешь, она выживет? – спросил Млещенко про Римму.

– Надеюсь, – сказал Глеб.

Разговаривая с Корозовым, Иван смотрел снизу вверх. Он был ниже Глеба, но не менее крепкого сложения, чем тот.

– Ну кто мог знать, что эта мразь сидела в кустах, выслеживая Римму? – продолжал крушиться Иван, словно считал виноватым во всем себя. – Вот ты бы на моем месте догадался, Глеб, если бы вдруг, как я, увидал его в кустах? Скажи, догадался бы?

– Не говори глупости, Иван! – твердо оборвал тот. – Никто не догадался бы! Помолчи лучше! Не рви душу!

Вздохнув, Млещенко умолк. Но ненадолго. Происшествие продолжало бередить его душу, и он опять спросил:

– Как думаешь, полиция найдет его?

– Не знаю! – не сразу ответил Глеб.

Обсасывать эту тему с разных сторон ему не хотелось – глупо, да и бессмысленно, когда вокруг одни неизвестные. И потом, к нему все не имело никакого отношения. Просто оказался случайным свидетелем. Впрочем, как от свидетеля от него тоже мало толку. Конечно, Римму жалко, хотя кто знает, откуда ноги растут. Произошедшее не походило на случайность. Явный умысел. Работа для мозгов оперативников.