Тень от загородного дома

Разумеется, это было ошибкой, и Акламин прекрасно осознавал ее. Но что теперь после драки кулаками махать? Что сделано, то сделано — не воротишь. Если бы Глеб был рядом, он бы увидел, как на серьезное неулыбчивое лицо Аристарха легла тень раскаяния. Впрочем, и по тону его голоса Глеб все понял.

— Вероятно, ты прав: я поторопился, — сказал Акламин. — Однако это большая удача, что телефон Дарьи оказался в руках у новых похитителей. Я немедленно попрошу возобновить контроль над звонками с него. Я надеюсь, что в течение этих двух дней тебе обязательно позвонят еще, держи их дольше на связи. И сразу же обо всем сообщай мне. Ведь позвонить могут и с другого номера.

— Хорошо, — буркнул в ответ Корозов и отключился.

Сунув телефон в карман, отступил от ограждения набережной, выразительно посмотрел на Исая и шагнул к машине. Уже в авто сказал начальнику охраны, когда тот сел рядом и захлопнул дверь:

— Возможно, через два дня нам придется встретиться с этими мазуриками. Посему в эти два дня необходимо приложить все свои мозги и старания, чтобы подготовиться как следует. Хотя неизвестно, какой порядок обмена будет предложен похитителями. И как вывернуться с деньгами, которых у меня нет. Ясно одно: они попытаются избежать столкновений с твоими охранниками и полицией. А наша задача — переиграть их! Тебе придется вылезти из кожи, но сделать дело! И главное, ни один волосок не должен упасть с головы Ольги!

Можно было этого не говорить, потому что Исай уже прокручивал в голове, как организоваться и каких охранников подготовить. Задача была нелегкой, сложной даже для оперов, поскольку во всем была неопределенность. Но решить ее было надо. Совместно с Акламиным. Освободить Ольгу и не упустить никого из бандитов.

— Поехали, — сказал Глеб водителю.

Машина покатила по дороге. В тот же день Исай усилил охрану Корозова и связался с Аристархом.

18

Требования Корозова показались Римме смешными, вызвали у нее раздражение, когда Полина рассказала о содержании телефонного разговора. Дригорович решила, что он попросту тянет время, пытаясь пронюхать, кто перехватил инициативу у Дарьи, чтобы принять защитные меры. Но Римма не собиралась давать ему шанс и время — она намеревалась все сделать быстро, в этом видела залог успеха. По лицу проплыла холодная отсутствующая улыбка. Догадываясь, что за такой улыбкой Риммы должно последовать ее недовольство, Полина ждала. Дригорович вскинула голову:

— Значит, он требует? Скажи на милость, он еще требует! Он должен сейчас в ногах у меня валяться, просить, умолять! А он ставит мне условие! Тупой мужлан! Как, впрочем, все мужики, поэтому у многих из них вместо мозгов козлиные рога! Что ж, ничего не остается, как удовлетворить желание Корозова! Но так, чтобы он этому не обрадовался! Устроим для него показательные выступления! Он не знает, с кем связывается, кому предъявляет требования! Знал бы — сидел бы, как мышь амбарная! Придется пощипать ему хвост! — После этих слов Римма злым взглядом прожгла глаза Полине. — Сделаешь вот что. — И коротко объяснила, что конкретно та должна будет сделать.

День прошел быстро. Пожалуй, только для Ольги он тянулся нудно и медленно. Неизвестность продолжала давить на нее своим бременем. С вечера долго ворочалась, с трудом засыпая. Но стоило заснуть, как в комнату неслышно проскользнула Полина и толчком в плечо разбудила. А следом из темной прихожей вошла Римма. Щелкнула выключателем. Свет ударил по глазам Ольги. Она сощурилась, прикрыла их ладонью и услышала требовательный голос Дригорович:

— Просыпайся! Пора!

— Куда пора? — растерянно обронила Ольга. — Ночь ведь.

Отступив чуть в сторону, Полина презрительно усмехнулась.

— Конечно ночь, — сказала сухо. — Потому и поднимайся!

Ложась спать, Ольга не разделась. Было гнетущее чувство, состояние ожидания чего-то неприятного, неожиданного. И похоже, эти неожиданности начинали происходить. Одежда Дарьи жала со всех сторон, но Ольга уже притерпелась к ее тесноте и не обращала внимания.

Сев на диване, озадаченно подняла лицо. Римма схватила взглядом ее глаза, и сознание Ольги поплыло и исчезло. Она не видела больше ни комнаты, ни Риммы, ни Полины. Но слышала слова, которые произносила Дригорович. Они словно вгрызались в ее мозг, управляли ею, подчиняли. Крепко запоминались команды Дригорович, воспринимались как приказы, как установка, как руководство к исполнению.

— Ты хорошо меня слышишь, Ольга?

— Хорошо.

— Ты готова сделать то, о чем я прошу?

— Готова.

Удовлетворенно покачивая головой, Римма не отрывала от нее глаз:

— Сейчас ты поедешь вместе с Полиной и будешь делать так, как скажет она. Мое имя будет для тебя сигналом, чтобы исполнять команды.

— Я буду.

— Что ты будешь?

— Исполнять.

Посмотрев на Полину, Дригорович кивнула в сторону Ольги. Полина поняла ее кивок, вперилась в Ольгу, подавая свой голос:

— Ольга, ты все запомнила, что тебе сказала Римма?

— Да.

— Что ты должна делать?

— Все, что скажешь ты.

— У тебя есть свои мысли?

— Нет.

— Почему?

— Они мне не нужны.

— Почему?

— Потому что ты знаешь, что надо делать.

И снова заговорила Римма: