Тень Отца

— Так значит, ты считаешь, мне следует идти в Вифлеем? — спросил он.

— Раз этого требует царский указ…

— Но помнишь, я тебе рассказывал о том, как приходил мой брат Савей и как он советовал мне не возвращаться в Вифлеем. Они все еще боятся.

— У них есть для этого причины?

— Мне кажется, что это напрасные опасения.

— Ты следовал их совету, пока не было этого указа. Но если ты не пойдешь в Вифлеем, то подвергнешься гонениям со стороны царских чиновников. Тогда ты еще больше обратишь на себя внимание.

— Я думаю так же. Но я не могу оставить тебя без опеки!

— Без опеки я не останусь: у меня есть сестра. Хотя, я думаю, правильнее мне поехать вместе с тобой…

— Тебе? Со мной? Это невозможно! Такая долгая дорога, да и время не подходящее для путешествия. А что, если в пути встретятся какие-либо неприятности? Люди бунтуют, сопротивляются, выкрикивают оскорбления в адрес Ирода. А если прозвучит призыв к восстанию?

— От слов до поступков далеко. Я сильная и не боюсь трудностей пути. Полагаю, что, раз ты идешь в свой родной город, ты должен взять меня с собой и представить меня своим родным.

— Но твое положение, Мириам!

Когда у них заходил об этом разговор, они вели его так, будто речь шла о находившемся в доме сокровище, о котором, принимая во внимание его ценность, не следовало громко говорить.

— Я не боюсь, — повторила Мириам.

— А если Он родится прямо в пути?

— Может быть, Ему необходимо, — сказала она, — родиться на земле Своих отцов?

Это прозвучало как вопрос, но в ее голосе было столько убежденности, что Иосиф уже не сопротивлялся, а принял ее слова за решение, которому готов был подчиниться. Он ощутил волнение от того, что она с таким доверием хочет отдать Младенца, Который должен родиться, на попечение его рода.

— Ну, если ты так считаешь, — сказал Иосиф, — тогда отправимся вместе. Надо выехать как можно скорее. Послезавтра. Завтра ты сможешь подготовить провизию на время пути, а я закончу заказанную мне работу. Мне не хочется оставлять ее незавершенной.

21

Иосиф закрыл дверь на засов. Затем в сопровождении Клеопы стал спускаться вниз, ведя за собой навьюченного осла. За ними шли Мириам с сестрой. До мужчин долетали их голоса. Старшая давала советы младшей…

— Не знаю, правильно ли ты поступаешь, что идешь в Вифлеем, — сказал Клеопа, — да еще берешь с собой Мириам. Я не хотел бы тебя осуждать, но мне это представляется легкомыслием…

Держа руку на спине осла, Иосиф ответил:

— Я знаю, что ты желаешь нам добра. Признаюсь тебе откровенно: я иду с тревогой… Однако мы с Мириам обсудили этот вопрос. Она тоже считает, что будет правильным выполнить царский приказ. Кроме того, я старший в роду и должен быть записан в книгу. И мой Сын, когда Он родится… Он ведь должен быть наследником.

— Они оставили тебе что-нибудь? — в голосе Клеопы слышалось сомнение.

— Отец оставил мне поле Давида. Это небольшой клочок земли.

— Только бы они не обидели тебя. Извини, что я так говорю, но люди твоего рода…

— Ты говоришь сгоряча. К тому же ни один род не свободен от порока…

— Но ты не останешься в Вифлееме?

— Сейчас нет. Раз они боятся… Но, думаю, спустя какое-то время мы отправимся туда и поселимся там навсегда.

— Поступай, как считаешь нужным. Ты мудр, и благословение Всевышнего пребывает с тобой. Значит, скоро увидимся?

— Думаю, что да…

— Почему ты не взяла ни одной простыни для младенца? — Иосиф услышал, как спрашивала у Мириам жена Клеопы.

— Мы едем в семью Иосифа. Если возникнет надобность, то наверняка мне дадут что-нибудь на пеленки. Я не хотела чрезмерно нагружать ослика. Иосиф взял с собой кое–какие инструменты; бедному животному придется и меня выдерживать…

Клеопа с женой проводили их до самой дороги. Затем Мириам села на осла, а Иосиф взял в руки поводья. Они еще раз обернулись и помахали на прощание. Им тоже помахали в ответ.

Когда они были уже за поворотом, Иосифу в сердце проникла тревога. Ему припомнилось его последнее путешествие: жара и тяготы пути, пустынные места, по которым шла дорога, переправа через реку, нападение разбойников… Воспоминания обо всем этом наполняли его тревогой в течение долгих дней и еще более долгих ночей, когда Мириам ходила к Елизавете. Все это снова было впереди — и сейчас он пустился в путь не один. Ранней весной по ночам наступал пронизывающий холод. Целыми днями шли проливные дожди, приносимые на крыльях веющего в эту пору порывистого ветра, называемого кадим. Мириам ни на что не жаловалась, но все указывало на то, что время родов уже близко. Быстро идти они не могли. Они должны были избегать ночлега под открытым небом. Иосиф знал, что придется сворачивать, чтобы искать убежища в ближайших селениях. Если ночью придет для Мириам время родить, рядом обязательно должна быть какая-нибудь женщина.