Тень Победы

Сразу после крушения Советского Союза был короткий период, когда архивы стали открываться, когда рушились десятилетиями создававшиеся советские мифы и разоблачались фальшивые герои. Но правители страны быстро опомнились и за неимением лучшего снова стали возвеличивать Жукова. О полковнике Потапове снова забыли, а его план отнесли к разряду сведений, которые «не удалось обнаружить».

ГЛАВА 19. Победы и поражения маршала Жукова

 Битва на Курской дуге. — Поведение Жукова и Рокоссовского в критический момент перед началом Курской битвы. — Личный вклад Жукова в разгром противника на Курской дуге. — Укрепление культа личности Жукова в период правления Брежнева. Цензура воспоминаний Рокоссовского и его протест против сценария киноэпопеи «Освобождение». — Зачем в решающий момент начала грандиозного сражения на Курской дуге Жуков уехал с главного направления на второстепенное. — Полководческая карьера Жукова с момента нападения Германии на СССР: постоянные катастрофы и провалы. — Штурм Берлина показал, что за четыре года войны Жуков так ничему и не научился. — Сколько корпусов и армий напрасно загубил Жуков в ходе войны? Сухая статистика. — «Где Жуков, там победа»: в истории человечества нет другого полководца, который мог бы сравняться с Жуковым в числе напрасно загубленных армий и корпусов.

Ко мне обращаются товарищи — участники Курской битвы с вопросами: почему Г. К. Жуков в своих воспоминаниях искажает истину, приписывая себе то, чего не было? Кому-кому, а ему не следовало бы допускать этого!

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. ВИЖ. 1992. № 3. С. 32

1

Ладно, пусть под Сталинградом Жуков не имел возможности себя проявить, говорят нам поклонники Жукова. Но Курская дуга! Вот где он себя показал!

Ситуация была такой: после Сталинградской стратегической наступательной операции войска двух советских фронтов, Центрального и Воронежского, вырвались далеко вперед, исчерпали наступательный порыв, понесли большие потери и потому получили приказ перейти к обороне. Образовался мощный выступ в сторону противника — так называемая Курская дуга. Германский план надето 1943 года — из районов Орла и Белгорода нанести два встречных удара на Курск, срезать Курский выступ, окружить и уничтожить войска двух советских фронтов в этом выступе.

Советская военная разведка вскрыла замысел германского командования, добыла планы наступления и установила приблизительную дату его начала. Все это было сделано без участия Жукова. Разведывательное управление подчинялось Жукову только с февраля по июль 1941 года, когда он был начальником Генерального штаба. В 1943 году ГРУ подчинялось не Жукову, а Василевскому и Сталину.

Командующие Центральным и Воронежским фронтами генералы армии Рокоссовский и Ватутин получили от Верховного главнокомандующего Маршала Советского Союза Сталина три предупреждения о подготовке германского наступления. 2 мая, 20 мая и 2 июля 1943 года Сталин предупреждал Рокоссовского и Ватутина о том, что германское командование готовит фланговые удары по войскам двух фронтов. И Центральный, и Воронежский фронт к отражению германского наступления были готовы.

В ночь на 5 июля 1943 года из штаба 13-й армии на командный пункт Центрального фронта было передано сообщение о захвате германских саперов, которые расчищали проходы в советских минных полях и снимали проволочные заграждения. Пленные показали: германское наступление начнется в 3 часа ночи, ударные группировки уже заняли исходное положение. До начала наступления оставалось чуть больше часа.

Артиллерия Центрального фронта находилась в полной готовности к проведению артиллерийской контрподготовки. Заранее был спланирован огневой удар 506 орудий, 468 минометов и 117 реактивных установок залпового огня по исходным районам германских войск. Планировалось прямо перед началом немецкого наступления нанести по изготовившимся к наступлению войскам противника сокрушительный артиллерийский удар. Этот огневой налет замышлялся очень коротким — всего 30 минут, но с исключительно высокой интенсивностью огня. Артиллерия соседнего Воронежского фронта тоже находилась в готовности к проведению артиллерийской контрподготовки такой же продолжительности и мощи.

Однако эти сведения о времени начала германского наступления вызывали у советского командования некоторые сомнения. Понятно, что пленные саперы заговорили сразу и говорили только правду — в разведывательных отделениях, отделах и управлениях советских штабов умели беседовать с пленными так, что они сразу сознавались во всем. Однако захваченные саперы могли точного времени и не знать, или могли ошибаться.