Тень подозрения

— По-моему, вас очень интересует это дело, и можно подумать, что оно вас каким-то образом касается.

— Я просто интересуюсь местными обычаями, — объяснил я. — Там, где я вырос, людей осуждали за убийство в суде, а не за стойкой бара.

— Вы приезжий?

— Мне повезло еще больше — я здесь проездом.

— Тогда зачем вам понадобилось такси? Чтобы вытянуть что-нибудь у Джейка?

Неожиданно я почувствовал, что сыт этим разговором по горло.

— Заткнись, — бросил я.

Его глаза мгновенно налились злобой, и он сделал движение, как будто собирался встать с табурета. Бармен взглянул на него, и он снова сел. Его приятель, гораздо более крупный мужчина, с отвращением смерил меня взглядом, как будто прицениваясь, не попросить ли ему завернуть кусочек. Но все кончилось ничем и через мгновение уже отошло в прошлое.

Я нашарил в кармане никель и направился к телефону. Темноволосая девица и ее спутник в ковбойской шляпе, казалось, вообще ничего не замечали.

Когда я проходил мимо них, девушка оглянулась. На вид ей было не больше восемнадцати, но выражение ее лица говорило о том, что она, по крайней мере, вдвое дольше ведет яростную и непримиримую борьбу с любыми проявлениями невинности. Она вытянула под столом левую ногу, отчего юбка на ней задралась, а мужчина, ухмыляясь, писал что-то губной помадой на оголившейся ляжке. Девушка перехватила мой взгляд и пожала плечами.

Я зашел в кабинку, закрыл за собой дверь, и в ту же секунду мне стало ясно, что мои поиски завершены. Вентилятор включился и начал вращаться, издавая необычное жужжание, которое объяснялось не правильным креплением. Я начал быстро соображать.

Из обеденного зала он, скорее всего, видел, как она возвращалась из города, — вот почему он позвонил почти сразу же. , Но горничная сказала, что он звонил еще дважды до этого, когда ее еще не было дома. Ну, что ж, до этого он мог звонить из другого места, а на третий раз подобрался поближе. Можно ставить тысячу к одному, что им был один из этих троих.

Я сделал вид, что набираю номер, и, выйдя из будки, искоса взглянул на чрезмерно грамотного ковбоя.

Ему могло быть от двадцати восьми до сорока лет, у него было гладкое, круглое лицо, как у младенца-переростка, и намечающееся брюшко. Рубашка, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, была не голубой, по крайней мере не целиком голубой; Спереди она была светло-серой с жемчужными пуговицами и клапанами на нагрудных карманах, и на ней виднелись пятна в двух или трех местах, как будто он опрокинул на себя еду. Небесно-голубые глаза снова рождали мысль о младенце, если не брать в расчет выражение деревенской въедливости и хитроватой ухмылки, с которой он хватал девицу за ногу и предлагал ей прочитать то, что он написал у нее на бедре.

Скорее всего, он был карточным шулером.

Я вернулся к своему пиву. Исключительно лишь ради порядка я окинул взглядом Рупа и его приятеля — они отличались друг от друга так же разительно, как партнеры в дуэте комиков. Руп был худым, смуглым и со злобным выражением лица, в нем угадывался человек того сорта, который всегда оказывается зачинщиком разного рода неприятностей, что время от времени случаются в барах, однако в целом он показался мне вполне нормальным. Его приятель был крупным мужчиной с редеющими рыжими волосами и топорными чертами лица — оно вполне могло бы показаться бандитским, но никаких признаков порочности или развращенности я не заметил. Одет он был в испачканный маслом комбинезон защитного цвета, а под ногтями виднелась черная каемка, из чего можно было заключить, что он работает механиком.

Таким, как они, бесполезно задавать какие бы то ни было вопросы. Потребовалось бы часа два на то, чтобы подвести их к разговору, но, принимая во внимание враждебность и подозрительность, которыми была насыщена здешняя атмосфера, я подумал, что вообще не добьюсь от них никакого ответа. Я отставил свой стакан с пивом и собрался уходить.

— По-моему, вы сказали, что не местный, — подал голос Руп.

И я решил все же закинуть удочку:

— Да, я так и сказал.

— Тогда, наверное, у вас здесь есть знакомые. Вы только что кому-то звонили.

— Да, звонил.

— И даже не посмотрели в справочнике номер.

— Вы что-то имеете против?

— Где вы остановились?

Я обернулся и смерил его холодным взглядом:

— Через дорогу, и что из того?

— Я так и думал.

Олли поставил стакан, который он протирал.

— Вы уже уходите? — обратился он ко мне.

— Собирался, — ответил я.

— Может, это и к лучшему.

— Почему?

Он пожал плечами:

— Только из соображений выгоды, приятель. Он мой постоянный клиент.

— О'кей, — ответил я, — но, раз уж вы так им дорожите, может быть, придержите его, пока я выйду.

Руп начал сползать со своего табурета, а рыжеволосый гигант с вызовом уставился на меня.

— Бросьте это, — спокойно произнес Олли, обращаясь к ним обоим, — я не хочу, чтобы ко мне заявились легавые.

— Правильно, — поддержал я. Потом положил в карман сдачу и через обеденный зал вышел на улицу.