Тень подозрения

— Единственное препятствие в том, — продолжил я, — что даже если собрать все факты, которые говорят за то, что это случилось именно так, то никто и никогда не сможет доказать ни одного слова. Нет никаких доказательств: оба, кто был к этому причастен, мертвы, а третьей ничего не остается, кроме как держать рот на замке. Так что она обезопасила себя со всех сторон.

Глава 14

Он кивнул:

— Это тупик.

— Подумайте сами, — сказал я, — правда, есть шанс, что все это было не так просто, как кажется.

Лэнгстон мог наткнуться на что-то более серьезное, чем неверная жена. И увидеть больше, чем двух человек.

— Вооруженного мужчину.

— Например. Вспомните, та женщина, которая позвонила мне и заманила в тот сарай, была не миссис Редфилд.

— Тогда твоя теория о том, что у нее был любовник, ни к черту не годится. Женщина, которая изменяет мужу, не созывает зрителей и не приглашает в гости соседей.

— Согласен, — ответил я, — но не уверен в этом.

Позвольте мне кое о чем спросить. Не случилось ли у вас той ночью еще какого-нибудь преступления? Грабеж, кража, еще что-нибудь в этом роде?

Он задумался:

— Нет, не припоминаю.

— Вспомните, когда об убийстве стало известно, его должны были занести в сводку.

— Мне нужно посмотреть по записям. Как бы там ни было, я все равно должен был ехать в офис шерифа. Ну и что?

— Много чего. Когда вы пытались задержать Стрейдера, он достал оружие. Неужели никто не задавался вопросом, зачем он носил его с собой?

— Ну, так ведь он только что убил человека. Ношение оружия не слишком большое преступление по сравнению с этим.

— Не в этом дело. Почему у него было с собой оружие? Лэнгстон не был застрелен, так что оно ему было нужно не для убийства. К тому же смерть Лэнгстона была все равно случайной. Стрейдер приезжал сюда для чего-то другого. А продавцы недвижимости обычно не разъезжают с таким арсеналом.

— Он раньше не привлекался.

— Нет. Но вы должны были с чего-то начать. Вы провели экспертизу?

— Это ружье украли в Тампе, в магазине спортивных принадлежностей, около года назад. Оно могло попасть к Стрейдеру через десятые руки.

— Не имеет значения. Ему не нужно было носить с собой ружье.

— Погоди-ка! — внезапно воскликнул он. — Минуту назад ты спрашивал, не случилось ли той ночью чего-нибудь еще… — Он приподнялся. — Вот черт, это было в Джорджии;

— Что именно?

— Там был налет, в результате которого чуть не пострадал весь город, и все это было затеяно ради того, чтобы выкрасть пару паршивых сейфов. Убили человека, полностью вывели из строя электростанцию и подожгли один из этих огромных бензовозов. Ущерб оценили, по крайней мере, в сотню тысяч долларов, а сами они взяли тысяч десять.

— Это случилось в ту же ночь?

— Я совершенно уверен. Но, черт возьми, ведь это было в Джорджии, Вовертоне. Чуть ли не в сотне миль…

— Их так и не поймали?

— Пока нет, насколько мне известно. Но нам-то что от этого?

Я почувствовал, что начинаю волноваться:

— Два сейфа? А чьи они были?

— По-моему, один из них принадлежал супермаркету, а второй ювелирному магазину.

— Ну так слушайте, — начал было я. Но тут снова зазвонил телефон, и я замолчал, потому что он снял трубку.

— Колхаун… Да… Праулер? Где он опять?

Он положил трубку и вскочил на ноги:

— Мне нужно в восточный район, но я подброшу тебя до города. У тебя есть машина?

— Нет, — ответил я, выбегая за ним следом, — я возьму такси.

— Мне нужно будет поговорить с тобой еще, — сказал он, когда мы неслись обратно на Спрингер. — Зайди ко мне после полудня. К этому времени я уже буду на ногах.

— Конечно, — ответил я. — А вы можете раздобыть какую-нибудь информацию про этот случай в Вовертоне?

— Какие-нибудь подробности?

— Да. Если это случилось в ту же ночь и до сих пор не нашли никого из участников. Проверьте, какая именно сигнализация стояла в ограбленных магазинах.

Он подрулил к остановке на углу.

— Сигнализация? — Но я уже вышел из машины, и он рванул на зеленый свет, не дождавшись моих объяснений.

Я застегнул пиджак, чтобы получше скрыть разорванную рубашку, и перебежал через дорогу к стоящему такси, провожаемый молчанием и неприязненными взглядами. Я был нарушителем общественного порядка, головорезом, отмеченным печатью своего ремесла, — с продырявленной головой, в разорванной одежде и с разбитыми руками. Когда я сел в такси и сказал шоферу, куда мне нужно, он сухо ответил, не поворачивая головы:

— Я знаю, где вы живете.

Я не стал придавать этому значения. Если в течение целой недели мне удастся не ввязаться в глупую и бессмысленную драку, я буду на голову впереди самого себя.