Тень 'Полярной звезды' (Салли Локхарт - 2)

Он ничего мне не сказал, так как в этот момент в комнату вошел слуга. Повернувшись к слуге со словами: "Спасибо, я только что нашел его", - он бросил на меня последний взгляд и вышел. Но он знал... Я показывал свой номер в тот вечер, и, куда бы я ни посмотрел, мне всюду чудились внезапные яростные удары клинком и темная кровь, льющаяся из раны на снег. И его гладкое властное лицо все время обращено было прямо на меня. Что ж, я, конечно, не опозорил хозяина дома - представление имело шумный успех, меня щедро вознаградили бурными аплодисментами, и несколько джентльменов были столь любезны, что заявили: сам великий Маскелин* [Невил Маскелин (1839-1917) - английский маг и спирит.] был бы не лучше. Закончив выступление, я собрал мои подсобные аксессуары и тотчас ушел, вместо того чтобы, как обычно, любезно смешаться с гостями. Понимаете, я начал бояться его...

Он опять сделал паузу.

- С тех самых пор я жил в постоянном страхе встретиться с ним вновь. А недавно ко мне зашел тот коротышка в очках - Уиндлсхэм - и сказал, что его хозяин желал бы со мной встретиться. Я знал, о ком идет речь, хотя он и не захотел назвать его. Сегодня вечером он явился снова, на этот раз с целой бандой... ну, ты их видел, Джим. Он заявил, что ему поручено доставить меня к его хозяину, чтобы обсудить наши общие с ним интересы - он изложил это именно так... Они хотят убить меня. Захватить и убить, я в этом абсолютно уверен. Что мне делать, мистер Гарланд? Что мне делать?

Фредерик почесал в затылке.

- Имени этого человека вы не знаете?

- Там было очень много гостей в тот вечер. Возможно, мне его называли, но я не помню. А Уиндлсхэм не пожелал сказать.

- Почему вы считаете, что они хотят убить вас?

- Сегодня вечером он заявил: если я не соглашусь пойти с ними, это будет иметь чрезвычайно серьезные последствия. Будь я обыкновенным человеком, я бы попросту скрылся. Может быть, сменил имя. Но я артист! Меня должны видеть, этим я зарабатываю себе на жизнь! Как я могу спрятаться? Половина Лондона знает мое имя!

- Но, если так, в этом ваше спасение, - сказал Вебстер Гарланд. - Кем бы этот человек ни был, вряд ли он осмелится вредить вам во всем сиянии вашей славы, когда все внимание публики сосредоточено на вас, не так ли?

- Только не он. Я никогда не видел человека с таким беспощадным лицом. Кроме того, он обзавелся могущественными друзьями - он богат, у него связи, я же всего-навсего жалкий фокусник. О, что же мне делать?

Борясь с обуревавшими его сомнениями, Джим встал и покинул комнату, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Он чувствовал, что ему все труднее справляться с раздражением, которое вызывал у него этот человек. Джим сам не мог понять, в чем тут дело, но он редко встречал людей, настолько ему неприятных.

Он сидел на заднем дворе и бросал камешки в незастекленное окно новой студии, которую строил Вебстер, пока не услышал, что к фасаду подъехал вызванный для Макиннона кеб. Поняв, что фокусник уехал, он вернулся в дом. Вебстер раскуривал трубку от лучинки из камина, а Фредерик сматывал магниевую ленту в карманный осветительный прибор.

Фредерик взглянул на Джима и сказал:

- Загадочная историйка, Джим. Почему ты ушел?

Джим плюхнулся в кресло.

- Этот тип стал действовать мне на нервы, - сказал он. - И я сам не понимаю почему, так что не спрашивай. Лучше бы я бросил его и не рисковал сломать себе шею, таская его по крышам. "О-о, я баю-усь высоты-ы! О, па-звольте мне астаться внизу-у!" И этот его идиотский снобизм: "Разумеется, са мной абращаются точно так, как и с другими гастями..." Большой, дрожащий от страха дурачок Том. Ведь вы не взяли его, Фред? Как клиента, я имею в виду?

- Он и не хотел этого, действительно не хотел. Он желал, чтобы мы только следовали за ним по пятам, а не расследовали дело, и я сказал ему, что за это мы не беремся. Но адрес его я записал и сказал, что будем начеку, если что. Не знаю, что мы можем сделать еще на этой стадии.

- Пошлите его к черту для начала, - буркнул Джим. - Скажите, пусть сам выкручивается, как хочет.

- Но почему? Если он говорит правду, это интересно, если лжет, еще интереснее. Насколько я понимаю, ты считаешь, что он лжет.

- Ясное дело, - сказал Джим. - Никогда не слышал такого нагромождения бессовестного вранья.

- Ты имеешь в виду психометрию? - спросил Вебстер, усаживаясь на софу. - А что скажешь об этом его маленьком представлении? Может, на тебя оно и не подействовало, а на меня так даже очень.

- Ну, вы-то легкая добыча, - сказал Джим. - Вы и на трюк с тремя картами попадетесь, как пить дать. Он же фокусник, так? Ему известно об этих хитроумных механических штучках больше, чем даже Фреду. Он знал этот аппарат и видел вон ту фотографию, которой ты так гордишься. Он сложил вместе два и два и обвел вас вокруг пальца, как двух простаков.

Вебстер поднял глаза на каминную доску, над которой Фредерик прикрепил одну из фотографий, сделанных ими в опиумном притоне, расхохотался и запустил в Джима подушкой, которую тот ловко поймал и подложил себе под голову.