Тень порокa

Мужчина шагнул в помещение, стуча каблуками по черному, до блеска натертому мраморному полу, который так не соответствовал "декору" коридора, ведущему сюда. Барная стойка, оснащенная яркой, голубоватой подсветкой – растянулась вдоль всей огромной комнаты, что являлась здесь далеко не единственной. Другая комната была чем-то вроде совещательной, для особо важных случаев: переговоры, обсуждение нападения на архангелов или же массовая резня потерявших имя и мораль людей. Там стоял огромный серый стол с большим количеством кресел, каждое из которых даже сам Генрих VI не решился бы себе позволить в качестве трона. Другие комнаты – на ваше скромное усмотрение. Есть желание? Можете расчленить там одну из своих жертв, если угодно. Ну, или распить лучший Гасконский арманьяк, что только может предложить прекрасная Франция, а порой Нибрасу удавалось достать алкоголь и более интересного производства. Ну, а хотите ритуал? Пожалуйте. Здесь не действует ни единый закон, кроме одного: "Пока творишь грехи – своих не трожь". И все, кого это действительно касалось – следовали ему, веками не нарушая, тысячелетиями не поднимая руку на своего собрата в этих стенах. Если не говорить о редких исключениях, приведших к серьезным наказаниям для тех, кто решался ослушаться. Да, правосудие в этом заведении вершилось его же гостями, чья фантазия и зверство совершенствовались достаточно долго, чтобы кто-то даже помыслил решиться на нарушение здешних правил.

Демон присел у барной стойки, как обычно топя свои зрачки в красном цвете. Бармен знал вкусы и желания каждого, кто еще даже не успел перешагнуть порог этого "подвала". Потому он незамедлительно протянул мужчине штро, прикладывая к этому бумажку с написанным на ней от руки текстом. Демон кивнул, оглядев из-за плеча всех, кто сегодня "заполнял" собой помещение.

– Он в синей комнате, – кинул Нибрас, после чего мужчина опрокинул рюмку и двинулся в обозначенное место, читая по пути послание: "Позволь мне первым тебя отыскать, мой мерзкий друг. Ку-ку, демон. Как думаешь, где я сейчас?".

Глаза Адая обрели багровый оттенок, когда он с рыком скомкал бумажку и, кинув ее на пол, прошел в комнату.

– Эта тварь в игривом настроении. Уже прочел, верно? – улыбнулся мужчина, откинувшись на спинку красного дивана.

– Рад тебя видеть, – искренне обрадовался демон, подходя к Ваалу и протягивая тому руку.

– Как тебе тут? Давненько мы не "поднимались", – пожал руку мужчина.

– Около пары столетий, – опустившись на диван, Адай открыл бутылку абсента, разливая его по двум рюмкам.

– Я не многим больше, если я правильно помню. Ах, но сейчас это меньшая из наших забот, – протянул Ваал, зажигая маленький огонек на указательном пальце и подводя его к напиткам.

– Этот скользкий тип слишком активный. Не подрезать ли нам ему крылья?

– Боюсь, он нужен отцу живым и, более того, невредимым, – мужчина с красными волосами опрокинул рюмку, довольно облизав пухлые губы. – Но я не могу понять одного – на что ему приспешник Бога?

– Ох, – пренебрежение размазалось по лицу Адая, останавливаясь на зажатом меж зубов языке, – а ты не слышал? Люцифер убежден, что самые могущественные демоны – демоны, перерожденные из светлокрылых. Их гнев в разы сильнее и опаснее, отчего и сил будет только больше. Однако… разорвать его было бы замечательно, – мечтательно произнес мужчина. – Запачкать его же чистой кровью каждое его перышко. Столь живописная картина…

– Но, к превеликому сожалению, команда нам дана иная, – ответил Ваал, пока его брат допивал вторую рюмку.

– Ты живешь с той самой… Та девушка… – старательно подбирал слова Адай. – Ее волосы, помнится, ты говорил, черные, почти как смола. Как же ее звали…

– Джемма. Да, это она, – кивнул демон. – Не хотелось бы вспоминать, ведь это была та еще морока. Ее истерику можно вполне заслужено сравнить с извержением Кракатау. Без 200 тысяч жертв, но, – мужчина на момент задумался, – заноза в заднице таких же масштабов, – в заключение скривился Ваал, на что Адай громко рассмеялся, запрокидывая голову. – Сейчас все же получше – уже тише, – заверил демон, затем с интересом заглядывая в глаза собеседнику. – А что ты, братик?

– Ах, эта девчонка поистине любопытное создание. С Левиафаном тогда было гораздо проще, впрочем, как и с любым другим монстром, – вспомнил мужчина. – Выясняется, что люди с тех пор стали еще противнее, хоть и немного поумнели, должен признать. Но мне нравится за ней наблюдать. Что-то в этом есть, – вальяжно закинув ногу на ногу, Адай уставился в стену, вспоминая острый язык Коры.

– В чем-то ты прав. Хоть они и скудоумные, но некоторые все же стоят внимания. Что же, давай решать, как мы поступим с нашим ангелочком, – Ваал потер ладони, в предвкушении подаваясь веред.

Кора