Тень последней луны

— Кто ты по чину?

— Капитан фрегата, ваше величество. Был, значит…

— Будешь новым наместником, завтра прибудет с Трейнта твой советник, введёшь в курс ваших дел. Дальше посмотрим.

В шатре он снял шлем, умыл лицо и голову, приказал подать холодного вина и обед.

Новый повар принёс запечённую в глине утку и теперь стоял у входа, обсасывал утиную шею, которую дал ему Скер, прежде чем приступить к трапезе самому, и опасливо поглядывал на лежащего на столе разорванного ворона. Повар жевал и пытался понять, прикажут ли ему готовить Дитя Дня, или король будет есть его сырым? А если ворона готовить, то как? И не накажут ли его, повара, за это стихии? У него трое детей осталось в Трейнте. Специфический у него владыка, что тут скажешь. Возможно, не стоило так тщательно запекать утку? А вот шафрана однозначно следовало добавить и, возможно, розмарина для запаха. Да, розмарина не хватало. И самую каплю лимона, возможно, с сахаром.

— Можешь идти, — король махнул утиной костью.

— Что изволите на ужин?

— Что сделаешь. Я не привередлив в еде. Зелени подай, салата.

Едва полог за поваром сомкнулся, за своей добычей явился он. Как всегда в этом облике, стал на колено, рукой придерживая свой жреческий хитон, и поцеловал руку. Скеру пришлось прервать трапезу.

— Я восхищён твоим могуществом, мой король, — сказал зверь в человечьем теле. — И твоим талантом полководца. Ты блестяще победил Васар, практически не жертвуя своими людьми, владыка.

Он с восхищением улыбался, блестел глазами и круглыми щёчками, а Скер смотрел на него и думал о странной смерти Мирры от собачьей болезни, которая совершенно случайно совпала с очередным перерождением. Ничего. Он долго терпел, осталось совсем немного. Лис сел на пол у его ног.

— Держи, — король вложил в человечьи руки лиса разорванную птицу. Тот немедленно вгрызся в сырое мясо и принялся рвать его зубами, глотая вместе с костями, и от его рывков тушка задёргалась, будто в ней ещё теплилась жизнь. На пол полетели чёрные перья, несколько перьев застряло в рыжей бороде. Король отставил поднос с половиной своей утки — больше он ест не мог. Сидел и смотрел на то, как лис торопливо поглощает ворона, по-зверски давясь и пачкая кровью лицо и хитон. И снова, как всегда, когда зверь приходил к нему в человеке, королю подумалось — неужели это за ним он шёл? За вот таким?

Но вот зверь затрясся, будто в лихорадке, оплыл, как льдина в тёплой воде и упал ничком. Очертания тела смазались, он забился в судорогах, барахтаясь в своём белом хитоне и, наконец, выбрался оттуда рыжим лисом с яркими глазами, с бегущими по шкуре золотистыми искрами. «Какой разительный контраст между двумя воплощениями» — подумал король. Сыто жмурясь, лис облизнул с морды налипшие чёрные перья и носом боднул руку.

— Сразу пойдёшь на Старые Земли, владыка? — спросил он.

— Сперва вернусь в Трейнт, — задумчиво ответил Скер.

Лис по-свойски забрался на колени — гладиться.

***

Советник только что ушёл со своим писцом и ворохом пергаментов, но мысленно Скер продолжал с ним работать. Чем больше становились его владения, тем интенсивнее росло количество забот, требующих вмешательства, будто навозный ком, который толкает перед собой жук, упрямо продвигаясь вперёд. От этих бесконечных и рутинных забот он уставал больше, чем в бою. Скер велел разжечь камин — в его покоях стало зябко. Течение сменилось, поднялся ветер и завывал сквозь щели в стенах. Король спросил горячего вина с мёдом, подвинул бронзовое кресло к огню и сидел, опустив голову и думая о разных разностях, от насущных дел королевства до своих личных забот.