Тень последней луны

— М-м-м, — жмурясь от неловкости, ответила Веля и сделала книксен, как её когда-то научили. — Здравствуйте, ваше величество. Почему вы так уверены, что мы родня?

— Присядем, — король показал рукой на мраморную скамью без спинки.

Чувствуя себя ужасно глупо, в ночной рубашке и босиком, Веля позвонила подвести себя к скамейке и села с ровной спиной, благопристойно скрестив руки на коленях.

Король молчал, рассматривая её, она тоже будто воды в рот набрала. В конце концов, он со вздохом полез в карман и достал какую-то мелочь.

— Посмотри, — он протянул Веле её собственный кулон, подаренный Эвелин Староземской в обмен на брошку. — Это я изъял у нашей староземской гостьи, по её словам — твой подарок. Он принадлежал твоей матери, она мне сказала, что потеряла его вскоре после того, как ребёнок родился и умер.

Он полез рукой за пазуху и достал точно такой же.

— А это мой. Если их сложить, — король приложил кулоны друг к другу, — получится лисий хвост. Видишь?

Веля недоверчиво косилась.

— Это может быть совпадением, — сказала она. — И считать одно только это прямым доказательством нельзя. Я так понимаю, тесты ДНК у вас никто не делает.

— Я не знаю, о чём ты говоришь, — сказал король, — но посмотри ещё кое-что.

Он повёл пристыженную Велю в свои покои, которые тоже выходили на террасу. Оттуда, мимо вытянувшейся стражи, в холл, и показал портреты королевы в анфас и в профиль, до пояса и в полный рост, выполненные разными художниками в разных стилях. На слова Вели, что она в рубашке, а тут люди, презрительно бросил, что его дочь может ходить в чём угодно, хоть к послам в рубашке выходить, никто и слова не посмеет сказать.

— Ты мне с самой первой встречи напоминала мать, — пояснил он. — Формой лица и цветом волос, она, наверное, была немного пониже, и улыбаешься ты так же, и когда смотришь куда-то внимательно — тоже. Ты делаешь всё то, что сделала бы моя дочь, моё и Мирры дитя. Кстати, я бы тоже не поверил и попытался сбежать на всякий случай при первой возможности. Самый надёжный вариант — спроси у своего зверя. Спроси прямо, он не солжёт. Вот позови его, он подтвердит. Ну?

Веля сильно испугалась и просто молча смотрела.

На каменном полу она быстро замёрзла, она уже готова была вернуться назад, позвать чужую прислугу и надеть туфли и платье женщины, которую король считал её матерью, но стеснялась попроситься. Король отвёл её в кабинет, сел в бронзовое кресло со шкурой белого медведя, указал на стол. На столе лежало очередное «доказательство» — слепок детской ладони, такой маленький, что ничего разобрать на нём невозможно. И стеклянная линза в медной оправе — смотреть.

— Пока ты спала, мы рассмотрели через стекло и слепок и твою руку, — пояснил король, — линии одинаковы. Убедись сама.

Веля добросовестно посмотрела. Она ничего не увидела и не поняла, кроме того, что король искренне верит в их родство. Сесть ей было, попросту, некуда, к тому же не предлагалось, и она стояла, сцепив ладони в замок, как будто её вызвало ругать начальство.

— Я понимаю, что это всё неожиданно для тебя, — продолжил он, — что тебе надо привыкнуть к мысли, что твой дом — здесь, — он обвёл рукой вокруг, — но это так. Ты родилась в той комнате, из которой сиганула через окно. Кстати, я впечатлён твоей сноровкой. Ты кричала на весь дворец, и я подумал, что обязательно побежишь.

Веля мучительно покраснела.

— Мне говорили, ты плаваешь?

— Есть такое, — она пожала плечами.

— Твоя мать отлично плавала и ныряла, когда мы встретились, — сказал король и взял Велю за руку, — Она ныряла на глубину в десять человеческих ростов и могла пробыть под водой так долго, что я пугался. Она ныряла до тридцати раз за день и собирала множество раковин. Даже потом, когда не надо было, ей нравилось собирать его и плести украшения. У тебя есть куча жемчуга, я скажу, чтоб принесли. Хочешь — носи, хочешь — продай.

Веля аккуратно, по пальцу, забрала свою ладонь из огромной отцовской и снова сцепила в замок со второй. Король вздохнул.

— Я не рассчитываю, что ты немедленно почувствуешь зов крови, — сказал он, — тем не менее, придётся остаться здесь.

Он разглядывал Велю, а та смотрела на висящий у входа плащ с лисьим воротником, вернее, с целой вычиненной шкуркой, с лапками и мордой. Неужели это братец лис, которого вспоминал Пол?! Какой ужас, король убил даже собственного зверя. Её передёрнуло. Король неправильно истолковал её взгляд и снова взял за руку.

— Не бойся, — сказал он, — этот зверь тебя больше не потревожит.

Веля снова осторожно изъяла ладонь. Король прищурился.

— Я никогда, — с ударением произнёс он, — не прибегаю к насилию, если есть возможность объяснить всё как есть и добиться нужного результата так.

Веля молча сглотнула.

— Поэтому считаю нужным предупредить о твоей ответственности за ряд вещей, — продолжал король. — Во-первых, ты должна понимать, что твоё место — здесь. За первую попытку побега я казню двух ганцев по их собственному выбору, мужчину и женщину. За вторую — четырёх. За третью — восьмерых. Кивни, если ты меня поняла. Уже хорошо.