Тень правителей (СИ)

– Мне кажется, вам скучно, – вновь повторил Стальевич. – Вы достигли в банке потолка, выше прыгнуть не удастся.

Они прогуливаются по берегу Женевского озера. Нет никого, даже охраны.

– Вы знаете, чем очень богатые люди отличаются от просто богатых?

«У него сократовская манера задавать вопросы, подсказывая направление ответа, подумал он. – Впрочем, Сократа не слишком волновал ответ. В любом случае, это твой ответ».

– Очень богатые люди абсолютно религиозны и абсолютно бескорыстны, – у Стальевича умные, проницательные глаза. – Да простят мне мировые религии использование этих терминов. Они свято и беззаветно верят только в деньги. Поэтому для них не имеет значения количество миллионов и физические возможности потратить, их невозможно запугать, купить или обмануть, они всегда один на один со своим божеством. Ваш Х тому классический пример. Ему не нужны мелкие шалости в виде коллекционирования неприступных женщин, яхт, самолетов и дворцов, чем грешит уважаемый Леонид Борисович. Он примерный семьянин, скуден в быту, трудолюбив до безобразия, ему и власть, строго говоря, противна, но, увы, деньги и политическая борьба это сиамские близнецы.

– Поэтому я для него всегда останусь чужим? – сказал он.

– Не только вы, – сказал Стальевич. – Для него чужие – все, функциональный элемент в служении деньгам. Сегодня вы, завтра кто-нибудь другой. Нет никаких прошлых заслуг, нет благодарности, есть только безошибочное понимание способностей человека и его потолка. Когда потолок достигнут, морская пена смывает очертания на песке, простите за поэтическое сравнение.

– Вы полагаете, что мои достижения в бизнесе ничтожны? – он улыбается и бросает камешек в воду.

– Напротив, – Стальевич равнодушен. – Ваша виртуозность в пиаре выше всяких похвал. Но в этом и заключается причина вашего скорого падения в глазах Х. Ожидаемый аукцион по распродаже нефтяных активов страны, с целью подготовки которого вы летите в Лондон, создаст в стране олигархов. Явление почти забытое, возможно, даже никогда не существовавшее у нас. Х потребуются люди совершенно иного типа – скорей, чиновники, способные удерживать этот огромный механизм в более-менее удобоваримом виде. Станет не до полёта мысли, ordnung, порядочность и прозрачность превыше всего, вам станет окончательно скучно, вы станете не нужны.

– Это предложение? – спросил он.

– Есть участники мифа, – сказал Стальевич. – Например, Зевс. Или ваш Михаил Борисович с его амбициями китайского императора. А есть безвестные главконы, савлы, иуды, те, кто этот миф создают. Я предлагаю перейти в их отряд.

7

– Обзвони клоунов, – приказал он Ксюхе. – В пять собираемся у меня.

В назначенный час прибыли все: коммунистический вождь в строгом костюме от Валентино индивидуального пошива, брыкливый вольфович «Чичолина», братья яблочники, стареющая джапаниза, курчавый борисок, недавно застуканный с несовершеннолетними, о чём подконтрольные средства массовой информации снисходительно умолчали, а неподконтрольные были подвергнуты негласной обструкции. Не хватало лишь пересхилтон, чумачедчей дочурки покойного питерского градоначальника, она находилась на внедрении к странным пассажирам, полюбившим собираться и горлопанить на Болотной площади в Москве, с его меткого замечания газеты окрестили пассажиров «внесистемной оппозицией». Ксюхина тезка была молода и разбалована, она мечтала быть королевой бала, не снимая кокошника, он сразу уловил это её жгучее стремление и направил в гущу народной жизни. Игра была коварная – почти не скрывалось, что девулька на боевом вылете и каждый пытался перевербовать её на свой лад. Пересхилтон визжала от восторга.

– Власть меняется, – как обычно громко сказал «Чичолина». – Стальевич в знак протеста подал прошение об отставке. А кто вместо него? Рыжий? Опять мракобесие?

– Рыжий это плохо, – грустно сказал коммунистический вождь. – Он меня не любит. Мы с ним политические враги.

Он рассмеялся: – Да ну! Давно ль? В семнадцатом штурвал «Авроры» не поделили? Всё значительно серьёзнее. Слушайте меня внимательно.

Борисок, джапаниза и братья яблочники умно промолчали.

Все они уже настолько давно стали родными, своими, миф, придуманный для каждого, пережитый каждым и воспринимаемый теперь как самая настоящая реальность, позволял не выбирать слова и не стесняться в выражениях, порой, ему даже казалось, что им нравится, когда он опускает их с высоты публичного положения и напоминает, что они всего лишь клоуны в этом грандиозном цирке. «Ничто человеческое нам не чуждо», – оправдывал в таких случаях себя и всех остальных «Чичолина».

– Господи, как ты можешь этим заниматься?! – поначалу Юлька пыталась сопротивляться, когда он рассказывал ей о технологиях изготовления политических лидеров. – Это даже не работа ассенизатора, это просто какое-то разгребание говна динозавров.