Тень предъявляет права

— Я не думала, что ты сможешь так быстро избавиться от яда.

У Треана от изумления отвисла челюсть. С такой наглостью признается в содеянном?

— Окажись я снова в похожей ситуации, я бы сделала то же самое!

— Что? — зарычал Треан, врезав кулаком в соседнюю стену. Здание содрогнулось.

Странно, но Беттина даже не вздрогнула, просто смерила вампира, метающим молнии, взглядом.

— Очевидно, ты по-прежнему не в себе. Я не собираюсь поступать с тобой ни на грамм лучше теперь, чем во время нашего последнего разговора. Ты должен вернуть меня домой, Треан.

— Я еще не закончил, Невеста. — И никогда не закончу. — Как ты мне однажды сказала: смирись.

— Я не собираюсь, против своей воли, находиться здесь!

— И что ты собираешься сделать, чтобы остановить меня? — изумленно вскинул брови Треан.

— Ты забываешь, что моя сила вернулась, — свет засверкал в ее поднятых ладонях.

— Ты думаешь, я когда-нибудь смогу это забыть? — Приблизившись к ней, Треан навис над Беттиной. — Сделай это, Чародейка! — Он прижался грудью к еѐ ладоням. — По крайней мере, мое сердце почувствует что -то отличное от нынешнего убогого состояния. — Остановившееся сердце, потерянное сердце.

Какое это имеет значение?

Вздернув подбородок, Беттина сильнее прижала к его груди ладони. Треан почувствовал, исходящий от них жар, и приготовился ощутить вспышки боли.

Беттина не сделала этого, она просто опустила руки и разочарованно выдохнула.

— Ты стесняешься использовать свою силу, чтобы помочь себе? Тем не менее, с легкостью использовала еѐ, защищая демона.

— Конечно, я защищала его! И всегда буду, если смогу.

— Он не может хотеть тебя так, как я... никто не может! — оскалившись, прошипел Треан

.

— И даже если ты поступишь со мной еще хуже, чем уже поступила, я все равно приду за тобой.

* * * * *

Прежде чем Беттина успела отреагировать

на его

непонятные

обвинения, Дакийский схватил еѐ за талию и переместился.

Мгновение спустя она ощутила себя лежащей на

мехах. Он

перенес еѐ

на свою кровать?

—Вампир, остановись! Подумай, что ты делаешь!

Он и не думал останавливаться; зажав еѐ руки над головой, Треан опустился на нее.

Когда он лицом прижался к еѐ лицу, и кажется начал дышать ею, Беттина смотрела мимо него на сводчатый потолок.

Его запах взывал к ней... его кожа, его потребность... девушка обнаружила себя, отвечающей на его страсть. Боги, как же она скучала по нему!

— Я-я не понимаю, что происходит. — Возможно, если бы у нее был опыт в отношениях, или с вампирами в целом, Беттина смогла бы расшифровать намеки Дакийского, его дикие эмоции. — Я не понимаю ничего из происходящего.

— Ты должна понять одно: я никогда не позволю тебе уйти.

Некая слабая ее часть затрепетала от его слова. Но

...

— Ты не можешь просто держать меня здесь. У меня есть королевство, которым необходимо править.

— Не могу? Возможно, я не сделал бы так, останься во мне хоть капля чести. Ты содрала с меня все до костей, женщина. У меня не осталось ничего, кроме боли и потребности. И Тени.

— Ты забрал меня сюда, чтобы наказать?

— Да! Нет. — Треан терся бедрами меж ног Беттины, задрав еѐ юбку до талии. — Я пойму это, когда окажусь внутри тебя.

Также как когда-то в его шатре, девушка чувствовала, как эрекция вампира упирается в еѐ трусики. Против воли, еѐ лоно увлажнилось, подготавливаясь для его члена.

— Я не хочу тебя...только не так.

Треан отодвинулся от Беттины, но продолжил удерживать еѐ запястья.

— Черт возьми, Беттина! — свободной рукой он обхватил затылок девушки, пытаясь поймать еѐ взгляд. — Предпочти меня ему! Желай меня!

Предпочесть Касу? Я это уже сделала!

Прежде чем она успела бы придумать язвительный ответ, вампир заорал:

— Что я должен сделать? Блять, ответь мне! — он задел маску Чародейки, частично заслонив ей обзор.

— Отпустить мои руки! — поскольку вампир этого не сделал, она потерлась плечом о край маски, возвращая еѐ на место.

В одну секунду он вдруг изменился. Радужки его глаз становились то черными, то зелеными; отпустив Беттину, Треан осторожно одернул еѐ юбку.

Затем со стоном страдания, он уткнулся лицом в еѐ шею, и начал снова и снова молотить кулаком по подушке.

— Я не могу сделать тебе больно, — выдохнул он. — Даже сейчас, не могу.

— Хотя, видимо, хотелось бы? — вспылила Беттина. Она не заслужила такого обращения! Кажется, он совершенно еѐ не слышит.

— До тебя, я был бесчувственным чурбаном, — прошептал он ей на ушко. Словно не в силах сдержаться, он поднял голову и провел губами по еѐ щеке.

— А с тобой? Я никогда не боролся со столь сильной похотью, никогда не испытывал столь всеразрушающей ярости. — Дакийский чередовал грубые

слова с нежными поцелуями еѐ виска. — Я никогда не испытывал такой боли. — Поцелуй в уголок губ Беттины. — И не любил так сильно.

— Любил? —

Дакийский всегда говорил о судьбе, кровной связи и Невесте. И никогда не упоминал о любви!

Он посмотрел на Беттину завораживающим взглядом.