Тень предъявляет права

Какая-то темная, примитивная эмоция промелькнула на его лице, и он еще крепче

сжал ее в объятиях.

— Будь осторожна, чародейка. Ты вступила на опасную землю.

Она сглотнула от страха. Странно, но не за себя, а за Каспиона.

— Ты мог уже убить его. Почему же спас? Это только увеличивает вероятность

того, что ты хотел убить его сам.

— Если мы будем сражаться друг против друга, то у меня не будет выбора, кроме

того как победить его, так что ты должна будешь, вероятнее всего, простить меня. Если

бы я не спас его сегодня, то ты не смогла бы простить мне мое решение. Кроме того эти

милости позволят мне завоевать твою привязанность по собственному желанию, а не по

тому, что мой конкурент больше не существует.

— Так вот что тобой двигает? Соревнование с Касом?

Он невесело засмеялся.

— Скоро ты поймешь, что это вовсе не соревнование с демоном. Меня мотивирует

прекрасный приз, которым я буду обладать.

Он отошел от нее, начиная расстегивать рубашку.

— И я больше не позволю тебе увиливать.

Его взгляд прошелся вдоль ее тела, когда он начал обнажать свое.

Она снова

боролась с необходимостью обмахнуться веером.

Когда Дакийский расстегнул рубашку, она отвернулась, но не раньше, чем успела

окинуть

взглядом

его

мускулистую грудь

в свете

огня.

Его кожа

была гладкой,

без

следов боя. На ринге

она

была

покрыта

кровью.

Только других?

Также она увидела

кристалл

на

его

шее.

Его

стиль

одежды

был прост и

небрежен;

ей было

интересно,

почему он носит этот талисман.

Он что снял сапоги?

Повернуться

к

нему

спиной,

когда

он

раздевался,

оказалось

сложнее,

чем

она

думала. Какая женщина не станет мечтать о том, чтобы увидеть тело этого вампира,

особенно после того как касалась его прошлой ночью. Но для Беттины это было еще

хуже. Она обладала глазами истинного художника и ее чувства требовали увидеть этого

мужчину обнаженным, как объект исследования. Не больше.

Его штаны приземлились на стул справа от нее. Она сглотнула. «Он обнаженный в

шатре наедине со мной».

Когда он опустился в воду, она сказала:

— Я не стану делать этого.

«Если задуматься, я могу посмотреть украдкой».

— Тогда приготовься к худшему.

Ее фантазия разыгралась. Вымыть ему спину предпочтительнее тысячи других

вещей, которых он мог бы потребовать.

— Но я никого не купала раньше.

— Я уверен, ты сообразишь, что нужно делать.

Она нахмурилась, глядя в потолок. Ах, что плохого может быть в ванне? Она

откажется мыть любую часть тела ниже пояса. «Я не поведусь, как вчера вечером».

Потому что в этот раз она будет знать, что это не Кас.

— Это засчитается за пять милостей, - сказала она.

Тогда бы ей осталось исполнить всего две, и ее жадный взгляд сможет получить

желаемое. Спина была достаточно подходящей, чтобы начать с нее.

— Три, - возразил он.

— Четыре.

— Согласен, - сказал он.

Ладно, останется лишь три. Расправив плечи, она повернулась в сторону ванной.

«Я смогу сделать это».

Приблизившись, она увидела мыльную воду, которая скрывала его тело ниже

развитых мышц груди. Это хорошо. Она опустилась на пол позади него и начала снимать

перчатку. Он резко повернулся к ней, как будто не хотел пропустить даже это небольшое

обнажение. Снова нервирует... Когда она стала скатывать ее вниз по руке, то чувствовала

себя так, словно раздевается для него. На второй перчатке его глаза засверкали.

Когда она обнажила руки, он протянул ей ткань и мыло, и их пальцы

соприкоснулись. Казалось, что между ними пробежал ток. Он быстро взглянул не нее,

оценивая, чувствует

ли она

это. Увиденное удовлетворило

его. Он

повернулся к ней

спиной.

Под

паром волоски

на его

затылке завились колечками.

Черные,

как

вороново

крыло, влажные волосы блестели. Кожаный шнурок на его шее привлек ее внимание.

— Не хочешь снять кристалл?

— Никогда, - было всем, что он ответил.

Она задалась вопросом, откуда он у него. Подарок бывшей возлюбленной?

— Хорошо.

Она надела на лицо маску

равнодушия, не желая показывать, как

это

предположение взволновало

и встревожило ее. Намыленной тканью

она потерла его

гладкую упругую кожу от одного плеча до другого. Еще раз. Он не единственный, кто

может быть методичным. От одного плеча к другому. И снова.

Эти движения успокаивали?

Едва ли, его мышцы напряглись. Он убивал с помощью этих мускулов. Он убивал

для нее. Внутренняя дрожь. Новое движение тканью.

— Тебя всегда нежелающие тебя женщины купают?

— Ты первая во многих отношениях, - без предупреждения он выхватил ткань из

ее рук, - продолжай без нее.

— Почему? - ее голос звучал хрипло?

— Ты наслаждалась прикосновениями ко мне прошлой ночью, - он вытянул свои

длинные руки по краям ванной, — надеюсь, что насладишься снова.

— В этом твой план? Ты думаешь соблазнить меня вот так?

— Да.

Как можно одним словом выразить столько уверенности? Она сглотнула, но

продолжила водить ладонями по его плечам и шее.

Да, она всегда обладала взглядом художника. Она смотрела на вещи с точки зрения

рельефа и тени, цвета и контрастности. В силу характера своей работы она обращала

внимание на форму и содержание. И теперь она могла видеть лишь очертания, она могла

только чувствовать. Она могла бы взять реванш, изучая всю мощь его тела. Бугрящиеся