Тень призрака

Я, как мог, уверил ее, что все будет хорошо, хотя у меня самого были весьма серьезные сомнения на этот счет. Я попытался немного развеселить ее шутками и анекдотами о семейной жизни. Потом откланялся и пошел домой спать.

И вот настало четвертое сентября. Для меня это был долгий и суматошный день. Я встал очень рано. Все утро меня не покидала какая-то странная нервозность. Я буквально не мог усидеть на месте. Чтобы не ходить из угла в угол, я взялся читать книгу, но вскоре сообразил, что уже пять минут смотрю на одну и ту же страницу, не понимая ни слова из того, что читаю. Я вышел в сад. Я собирался дойти до теплицы, чтобы проверить, как растут овощи. Но потом у меня совершенно вылетело из головы, зачем я вообще вышел на улицу.

В саду я встретил старого Тома Стрингема. Он иногда выполнял у меня кое-какие мелкие работы. Боюсь, я был с ним резок и неприветлив. Я даже выбранил его за что-то, в чем он был не виноват.

— Хорошо, сэр, — отозвался он с таким кротким смирением, что мне стало стыдно.

— Прошу прошения, Том… Я не хотел вас обидеть. Просто я немного нервничаю из-за свадьбы.

— Я уверен, все будет в порядке, сэр. Вы подготовили свою речь?

— Да, да. За это я даже не переживаю. Меня больше волнует Джон. А что, если он опоздает?

— Зачем же вам волноваться за мистера Чаррингтона, сэр? У него своя голова на плечах.

— Это верно.

— Помяните мое слово, сэр Джон Чарринггон не опоздает.

— Да. Спасибо, Том.

— Всегда рад помочь, сэр. Удачно вам выступить с речью. Я, может, попозже и сам дойду до церкви.

— Тогда до встречи.

Я прибыл на станцию уже в половине третьего. Поскольку мы собирались ехать прямо на венчание, я был в цилиндре и во фраке. На меня с любопытством косились, но мне было все равно. Я даже не переживал о дожде, хотя в небе, на котором все утро не было ни облачка, сгущались зловещие тучи. Все мои мысли были заняты только одним: как бы не опоздал поезд Джона. Я не сводил глаз с циферблата стареньких часов, подвешенных над платформой. Мне казалось, что стрелки стоят на месте. Когда часы пробили три, я был взвинчен уже до предела.

Поезд опаздывал. Я встал на краю платформы и принялся напряженно вглядываться в даль. И вот наконец в поле зрения показались клубы пара, а потом и сам паровоз. Но он тащился так медленно, что я начал мысленно проклинать машиниста. Мне казалось, что поезд уже никогда не доедет до станции. Но он все же доехал. Теперь я мог уже не волноваться за Джона и начать беспокоиться о вещах, о которых положено беспокоиться в день свадьбы друга: не забыл ли я дома кольцо и хороша ли будет моя речь, которую я подготовил к приему, долженствующему состояться после венчания.

Двери вагонов открылись, выпуская пассажиров на платформу. Джона я не увидел, но на перроне творилось настоящее столпотворение, так что я не волновался. Толпа постепенно редела, но Джона все не было. Я уже начал тревожиться. Я все ждал, что он вот-вот появится, что все мои страхи напрасны, что он просто замешкался в купе…

Двери закрылись. Поезд тронулся. Джон так и не появился. Что же, выходит, на этом поезде он не приехал?! Я был просто взбешен. Какой же он идиот! Следующий поезд прибывает лишь через полчаса. Даже если мы загоним лошадей, мы все равно опоздаем в церковь, как минимум, на три четверти часа! Я обиделся не на шутку. Не за себя, а за Мей. По какому праву он так с ней обращается?!

Положение стало совсем уже отчаянным, когда прибыл следующий поезд. Джон не приехал и на нем. Я едва ли не бегом бросился к коляске.

— В церковь, быстро! — крикнул я кучеру.

Если до этого я был просто взбешен, то теперь меня трясло от ярости. Почему он не приехал? Может быть, заболел? Но тогда почему он не дал телеграмму? А вдруг с ним что-то случилось? Какое-нибудь несчастье? Я невольно поморщился, представив себе, что мне еще предстоит объясняться с Мей и ее родными, которые ждут нас у церкви.

Мы подъехали к церковным воротам в начале пятого. На небе клубились зловещие грозовые тучи. Меня удивило, что у дверей церкви стоит толпа возбужденных зевак. Впечатление было такое, что они дожидаются выхода счастливой, только что обвенчавшейся пары, чего, разумеется, быть не могло. Охваченный паникой, я бросился к ним. Меня встретили радостные восклицания: «А вот и шафер!», «Явился, не запылился!», «Лучше поздно, чем никогда!». В толпе стоял и мой садовник Том. Я подошел к нему, невольно желая оттянуть неприятный момент объяснения с Мей — ведь мне предстояло сообщить о том, что ее свадьба не состоится.

— Какая досадная неприятность! — шепнул я ему.

— Верно, сэр. Очень досадная. Но я уверен, что вы опоздали не по своей вине.

— Я опоздал? Это Джон опоздал, а не я. Его не было на станции.

— Но он здесь, сэр.

— Здесь?

— Да, сэр. Приехал точнехонько в половине четвертого. По мистеру Джону Чаррингтону можно сверять часы.

Меня охватил непонятный страх. Я не знал, что произошло, но у меня почему-то возникло чувство, что в том, что случилось, виноват только я и что я невольно расстроил свадьбу.