Тень прошлого

Вместо ответа я рванулся в сторону. Невероятно, но я успел на долю секунды опередить пулю — вместо колена она пронзила бедро. Стиснув зубы от боли я продолжал катиться по полу. Теперь, чтобы видеть меня Покойнику пришлось повернуться спиной к яме.

«Надо же», — в голосе Покойника слышалось удивление, — «Но ведь ты не надеешься, что повторишь такое еще раз?»

Я на это не надеялся. Я надеялся на Дика, который вылезал из ямы с пистолетом в руке.

Хруст бетонной крошки, казалось, прогремел на мили вокруг. Покойник стремительно развернулся, два выстрела слились в один. Дик упал обратно в яму, Покойник остался стоять. Медленно он повернулся ко мне. Левая рука свисала плетью, из рукава сначала закапала, а потом струйкой полилась кровь. Всего лишь царапина, но он был обречен. Разогнанная джетом кровь давно потеряла способность сворачиваться.

Покойник посмотрел на пистолет, в котором остался последний патрон. Сделал шаг, его уже немного покачивало. Кровь под его ногами смешивалась с пылью, превращаясь в бурую липкую грязь.

«Все-таки скажи мне — где этот проклятый диск?» — выдавил он.

«Его нет. Я говорил правду с самого начала».

Покойник слабо улыбнулся.

«Глупо», — прошептал он.

Пистолет выскользнул из его пальцев и плюхнулся в кровавую жижу. Покойник подошел к стене и сел на пол, привалившись спиной к грязной штукатурке. Закрыл глаза.

«Уходи», — это было его последнее слово.

Мерно стучали копыта браминов, в такт им поскрипывали колеса повозки. На козлах сидел Дик, живой и невредимый, хотя и сильно задумчивый. Когда я сполз к нему в яму, он был без сознания. В нагрудном кармане прямо напротив сердца чернела дырка от пули, но крови не было. Я начал расстегивать рубашку, как Дик болезненно сморщился и отстранил мои руки. Потом встал на ноги и вытряхнул из кармана какой-то металлический кругляш. Это были карманные часы на цепочке, пуля пробила их почти насквозь, глубоко увязнув в механизме.

Тани как раз закончила бинтовать мою ногу. Невероятно, но у похитителей не оказалось ни одного стимпака.

«Сильно болит?» — спросила она.

«Терпимо».

«Расскажи мне, что с тобой было», — попросила Тани.

Я начал рассказывать. Тани присела на пол и слушала. В таких случаях она всегда напоминала мне чистый лист бумаги, на который рассказчик наносит ровные строчки слов. Наверное, если я когда-нибудь попрошу Тани пересказать мне мои истории, она сделает это без запинки. Тем временем фургон сошел с дороги и катился в чистом поле, подпрыгивая на булыжниках и похрустывая сминаемыми кустами. Наконец мы остановились.

«Выходите», — крикнул Дик.

Тани выскочила наружу и помогла спуститься мне. Мы стояли на пороге огромной пещеры, внутри клубился непроницаемый мрак.

«Пойдем», — Дик снял пистолет с предохранителя и исчез во мгле. Я оперся на плечо Тани и последовал за ним.

«Идите прямо, тут земля ровная», — раздался голос Дика.

«Теперь налево», — сказал он через минуту.

«Все, стойте», — в темноте раздался какой-то шорох, что-то звякнуло и в темноте, рассыпая белые искры, вспыхнул магниевый факел. Я зажмурился от яркого света, а когда открыл глаза, то увидел, что Дик стоит перед огромным круглым люком. Это был вход в Убежище, распахнутый настежь. Массивная дверь, некогда его закрывавшая, неподвижно замерла в специальных пазах рядом. Значит ее открыли изнутри. И косяк, и дверь были сплошь покрыты вмятинами и заусенцами, какие обычно остаются от крупнокалиберных пуль. Сквозь пыль и паутину еще можно было разобрать выгравированный на двери номер Убежища — 13.

«Зачем мы здесь?» — спросил я.

«Вам надо где-то спрятаться, хотя бы на время. Это подходящее место», ответил Дик.

Мы шагали по неосвещенным коридорам, только неестественно белый свет факела выхватывал из темноты куски покрытого толстым слоем пыли пола, измятых пулями и оплавленных лазерными лучами стен.

«Здесь была страшная битва», — прошептала Тани.

«Не битва. Бойня», — сказал Дик. Еще минуту он шел молча. Потом его словно прорвало.

«Люди этого Убежища долго не выходили наружу. Но они не смогли долго терпеть одиночества. Поэтому, когда у дверей появились солдаты, назвавшие себя новым правительством, они открыли дверь. Солдаты ворвались внутрь, убивая все живое на своем пути. Потом забрали все, что в Убежище было ценного и ушли. Из жителей Убежища в живых осталось восемь человек. Они похоронили погибших на нижнем уровне и тоже ушли».

«Откуда ты это знаешь? Ты был одним из них?» — спросил я.

«Нет. Я был одним из солдат».

«И ты…?» — у меня не поворачивался язык спросить прямо.

«Да. Пятерых, может шестерых. Они падали под мои пулями, так легко, без малейшего сопротивления. Тогда я чувствовал себя великим воином».

«А теперь?» — я не сразу заметил, что моя рука плотно охватывает торчащую из-за пояса рукоять пистолета.