Тень прошлого

– Он не бил меня ремнем. – Врала она автоматически, с ложью так же автоматически пришел стыд, и она покраснела.

– Если ты рассталась с Томом, ты должна перестать и врать, – ровным голосом ответила Кей и смотрела на Бев так долго и с такой нежностью, что той пришлось опустить глаза. Она почувствовала, что сейчас заплачет. – Кого, по-твоему, ты дурила? – спросила Кей все тем же ровным голосом. Перегнулась через стол, накрыла руки Бев своими. – Темные очки, блузы с воротником под горло и длинными рукавами… может, ты могла обмануть одного-другого заказчика. Но своих друзей ты обмануть не могла, Бев. Тех, кто тебя любит.

И тут Беверли заплакала, разрыдалась, и Кей обнимала ее, а потом, перед тем как лечь спать, она рассказала Кей все, что могла: позвонил давний друг из Дерри, штат Мэн, где она выросла, и напомнил ей об обещании, которое она дала очень и очень давно. Сказал, что пришла пора выполнить это обещание. Спросил, приедет ли она. Она ответила, что да. А потом произошла эта стычка с Томом.

– И что это за обещание? – спросила Кей.

Беверли медленно покачала головой:

– Я не могу тебе сказать, Кей. Как бы ни хотела.

Кей задумалась. Потом кивнула.

– Хорошо. Имеешь право. А что ты собираешься делать с Томом, когда вернешься из Мэна?

И Бев, которая все больше склонялась к тому, что из Дерри ей уже не вернуться, ответила:

– Я сразу приеду к тебе, и мы вместе это решим. Хорошо?

– Просто отлично, – кивнула Кей. – Это тоже обещание, да?

– После моего возвращения, будь уверена. – И она крепко обняла Кей.

С деньгами, полученными по чеку Кей, в кармане и в ее туфлях, Бев на автобусе «Грейхаунд» поехала на север, в Милуоки, опасаясь, что Том перехватит ее в аэропорту О’Хара. Кей, которая поехала с ней и в банк, и на автовокзал, пыталась ее отговорить.

– В аэропорту полным-полно сотрудников службы безопасности. Тебе нет нужды беспокоиться. Если он попытается приблизиться, ты просто заорешь во весь голос.

Беверли покачала головой:

– Я хочу избежать встречи с ним. Из Милуоки я улечу без помех.

Кей пристально посмотрела на нее:

– Ты боишься, что ему удастся тебя отговорить, так?

Беверли подумала о том, как они семеро стояли в реке, о Стэнли с осколком бутылки из-под колы, блестевшим на солнце, подумала о том, как они взялись за руки, образовав детский хоровод, обещая вернуться, если все начнется вновь… вернуться и убить Оно навсегда.

– Нет. – Она покачала головой. – Он не смог бы меня отговорить. Но он может меня покалечить, будут вокруг охранники или нет. Ты не видела его вчера вечером, Кей.

– Я достаточно часто видела его в другие дни и вечера. – Кей сдвинула брови. – Жопа, которая прикидывается мужиком.

– Он обезумел. Охранники его не остановят. Так будет лучше. Поверь мне.

– Ладно, – с неохотой согласилась Кей, и Бев вдруг подумала, что Кей, похоже, разочарована, что все пройдет без конфронтации, без большой крови.

– Обналичь чек побыстрее, – повторила Беверли, – пока он не додумался заморозить счета. А он додумается, можешь не сомневаться.

– Конечно, – кивнула Кей, – и если он это сделает, я пойду к этому сукину сыну с кнутом и пущу его в ход.

– Держись от него подальше, – резко бросила Беверли. – Он опасен, Кей. Поверь мне. Опасен, как… – «как мой отец», едва не сорвалось с губ, но произнесла она другие слова: – …как дикарь.

– Ладно. Не бери в голову. Поезжай, выполни свое обещание. И подумай о том, что будет дальше.

– Подумаю, – ответила Бев, но солгала. Ей и без того хватало, о чем подумать. Например, о случившемся тем летом, когда ей было одиннадцать. Или о том, как она учила Ричи Тозиера заставлять йо-йо «спать». Или о Голосах из сливной трубы. Или об увиденном ею, таком ужасе, что даже в тот момент, когда она обнимала Кей у серебристого борта урчащего «Грейхаунда», разум не позволял ей увидеть это вновь.

Теперь же, когда самолет с уткой на фюзеляже начинает долгий спуск к Бостону и его окрестностям, мыслями она вновь возвращается к тому лету… и к Стэну Урису… и к стихотворению, присланному на открытке без подписи… и к Голосам… и к тем нескольким секундам, когда она стояла глаза в глаза с чем-то, возможно, сверхъестественным.