Тень прошлого (СИ)

Я заметил, что между корпусами находится переход. В соседнем здании, видимо на лестнице часто потихоньку курили врачи и больные, окно оставалось открытым. Это был восьмой этаж, а внизу была бетонная площадка, на которой останавливались машины для забора мусора. Выжить при падении шансов не было. Но надо было выбрать момент, когда были открыты двери перехода. Это было в четверг во время обхода главврача и многие врачи из нашего корпуса ходили в соседний. Я это заметил и начал тренироваться, так как подняться на три этажа для меня было бы сложновато.

Наконец наступил этот день. Я послал мать за свежей газетой, сам взял костыли и пошёл к переходу, дверь была открытой. Я прошёл по переходу, оставалось самое трудное — пройти эти три этажа. Напрягая все свои силы я торопился к открытому окну, чувствовался свежий ветерок, который дул из него. Остался один марш, мне было очень больно, судорога схватила ногу, но цель была близка, скоро всё закончится. Сверху кто-то сбегал по ступенькам, я остановился, наклонился, вроде поправляя что-то на ноге. Мимо меня пробежал человек в белом халате, можно было идти дальше. Оставалось пять ступенек.

— Чернов, какого чёрта Вы здесь делаете?-

Это был Сашка. Он бежал к себе за какой-то историей болезни. Одного его взгляда на меня и на открытое окно хватило, чтобы сообразить, для чего я проделал такой путь.

— Назад, я тебе говорю назад.-

Мат и перемат слетали с его губ, когда он в два шага настиг меня и стал передо мною. Всё было кончено, я не успел. От бессилия я сел на ступеньку, только дрожь била моё тело. Это был первый мой припадок. Сашка стоял возле меня и молчал, потом поднял меня на ноги и отвёл вниз в палату. Мама уже бегала по всем палатам, разыскивая меня. Сашка сказал, что я был на процедурах. Я рухнул на кровать и затих, сил не было, я заснул.

Ночью ко мне пришёл Сашка, он молчал долго, не зная, что сказать. Потом тихо сказал:

— Надо жить, понимаешь, просто жить. Раз ты остался живым, то видно твоё время ещё не пришло. Подумай о матери, продли ей хоть немного жизнь, ей досталось по полной. Да и я вытащил тебя с того света не для того, чтобы ты сиганул с восьмого этажа. Это наконец просто подло с твоей стороны — он хлопнул меня по плечу и ушёл.

С этого дня началась наша дружба. Через десять дней мама забрала меня к себе домой. Приехала на помощь моя тётка, папина сестра, она уехала после похорон моих девочек. Теперь они вдвоём возились со мной.

Ребята привезли мне компьютер с работы и я потихоньку начал восстанавливать работоспособность. До аварии я был ведущим программистом на фирме по разработке программ, но не знаю, что там у меня произошло с моими полушариями, но теперь я соображал в два раза быстрее. Мозги работали чётко, без сбоя и работа стала моим спасением.

На свою квартиру я ещё не перебрался, но однажды, уже окрепнув, спросил у матери ключи от нашей квартиры. Мама не хотела пускать меня туда одного, но я на этом настоял.

Не буду говорить, что я чувствовал, когда входил туда, откуда ещё недавно выходил счастливым мужем, отцом. Из комнаты убрали всё, что напоминало мне о моих солнечных девочках. Не было чашек с их именами, игрушек, одежды, фотографий, только остались цветы, которые развела Света.

Я тупо сидел на своём диване и всё никак не мог свыкнуться с мыслью, что они здесь никогда не появятся. Через какое — то время я обошёл всю квартиру. Нигде, ничего, как — будто их не было здесь вообще. Видно моя тётя постаралась, это было в её характере. Она всегда учитывала всё и во всём, нигде не было даже мелочей, только мои вещи.

Через время я всё таки перебрался в свою квартиру, маме надо было дать хоть немного отдыха. Она похудела, всё время держала руку на груди. Я сначала не обращал внимания, но пару раз увидел, как она глотала какие-то таблетки. Сашка объяснил мне, что это сильнодействующее сердечное лекарство и ей очевидно надо срочно обследоваться, причём серьёзно. Но мама уверила меня, что это таблетки отца и что она больше не будет их принимать, а перейдёт на валерьянку.

Тётка теперь приезжала к ней довольно часто, хотя особой любви у них до катастрофы не было. Замужем она не была и я был её любимцем, маму она раньше упрекала в мягкотелости и всё учила, как меня воспитывать. Но беда их сдружила и теперь они не могли друг без друга: моя тихая мама и громоподобная тётя. Я приезжал к ним в субботу, что-то помогал сделать, обедал и вечером уезжал. Мама ходила за мной и всё время говорила:

— Ты ни в чём не виноват. Ты просто заснул, сыночек. Видно такова их судьба, а ты ни причём, детка моя.-

Она твердила это всё время, словно заклинание. Я молчал, а сам винил себя во всём. Если б не то, если бы не так, если бы не тогда и прочее. А в груди всё время пекло и пекло.