Тень Рагнарока [СИ]

За прошедшие с момента их встречи тридцать минут, Торон успел во всех подробностях рассказать адмиралу обо всем, что произошло с ним за последние сутки. Включая, и свой вещий сон, и прогулку по вулканическим джунглям, и даже бег с препятствиями, оставивший его без штурмового скафандра. Поэтому-то Василий Иванович и задал сейчас вопрос, касающийся последней части удивительного рассказа его подопечного, которая привлекла внимание адмирала, куда больше, чем все произошедшие на планете события.

— Именно так, сер! — ответил Арнак, не переставая жевать.

— Сынок, я верю каждому твоему слову и это даже без учета того, что сам был свидетелем твоего появления из парапространственной воронки! — Василий Иванович помассировал себе виски — но я все-таки ума не приложу, зачем сверхразумной цивилизации элионаров — существам, которые не верят, а знают о существовании нашего общего Творца, что называется "из первых рук", спасать тебе от смерти!? Особенно с учетом того, что для них единение с Создателем, есть наивысшая форма блага во всех смыслах этого слова!?

— Если бы я знал ответ на этот вопрос, — ответил Арнак — я бы тут с вами не сидел и тортики ваши бы не кушал, сер!

— Это уж точно, это уж точно… — усмехнулся Василий Иванович — ладно! — сказал он, медленно поднявшись из кресла — пойду пройдусь, пораскину оставшимися мозгами, а ты ешь на здоровье и не стесняйся! — похлопал он Торона по плечу — чувствуй себя в моей каюте как дома! Авось привыкнешь и пойдешь по моим стопам… Ну, ладно, не буду тебе мешать… — с этими словами Смирнов вышел в противоположную от входа дверь.

— Спасибо, сер! — только и успел крикнуть ему вслед Арнак.

Оказавшись по ту сторону бронированной переборки, Смирнов посмотрел на раскинувшийся перед ним небольшой сад в японском стиле, который был сделан по спецзаказу адмирала после произошедшего несколько лет назад разговора с Императором и Вирджинией Лонгсдейл, запавшей в душу и сердце "старого развратника", как называла его главная разведчица во время их многочасовых разговоров на общие и зачастую философские темы, проводимые ими с изрядной периодичностью. Сад был сделан с многочисленными фонтанами и искусственными водопадами, а также окружен той же голографической иллюзией озера и гор, из-за которых восходило утреннее солнце, что и в симуляции, использованной Тиберием в тот памятный для Смирнова день. Но главное, что в этом саду располагались бессчетные дорожки, по которым фаворит Императора бродил в размышлениях о проблемах Мироздания. И только в эти редкие минуты он находил время, чтобы пообщаться со своим верным спутником по имени Конфуций, названным в честь величайшего восточного мудреца из давно ушедшей эпохи, закончившейся много тысяч лет тому назад. И делал он это ежедневно, в свободное от службы и секса время, каждый раз пытаясь переосмыслить всю свою жизнь и проследить путь Солнечной Империи после того, как он, наконец, покинет этот план Бытия.

— Ты слышал? — произнес Василий Иванович, войдя внутрь и разместив СПК в воздухе прямо перед собой.

— Это многое объясняет, — ответил появившийся на экране Джонсон — кроме одного самого главного нюанса…

— Зачем он здесь… — задумчиво произнес Смирнов, вступив на дорожку своего "сада размышлений" — а точнее, для чего мы простые смертные полуразумные козявки ему сдались…

— Ты думаешь, что он знает о своем элионаринском происхождении? — поинтересовался Эрик.

— А какая разница!? — ответил Смирнов вопросом на вопрос — главное, что это мы теперь знаем о его сверхразумных родителях и о том, что они распылят любого, кто попытается причинить ему хотя бы малейший вред! Я уверен, что уничтожение шиш-штарских пиратов, блуждающих по Галактике в поисках легкой добычи, было предупреждением, что нам этого юношу нужно холить и лелеять, а не то нам всем настанет быстрый и безболезненный каюк!

— Ты в этом уверен? — в голосе Джонсона чувствовалось сомнение.

— Послушай, мой мальчик, — произнес Василий Иванович, глубоко вздохнув — это был не простой корабль Элионарина пролетающий мимо по своим делам! Это был их Флагман, называемый у нас "Громовержец", а у республиканских засранцев именуемый "Левиафан"! Хотя сами элионары называют его "Небесный Покровитель"… Кстати, очень точное название! Так вот, это тот самый звездолет, на котором летает их самый главный этот, как его…

— Верховный Созидатель! — вставил Джонсон.