Тень «Райского сада»

И так же резко черный человек вышел из комнаты. Это стало для Зины такой неожиданностью, что она двигалась, как во сне. Появился конвоир, отвел ее в какую-то комнату, где никого не было, но на столе лежали ее вещи. Она машинально оделась. Тот же солдат вывел ее за ворота. И Зина вдруг оказалась на Канатной. Был вечер.

Это возвращение домой было страшным! Ноги у нее подкашивались, и вместо того, чтобы бежать как можно дальше от этого места, она плелась, как столетняя старуха, все еще не понимая, что с нею произошло.

Ужас пережитого давил камнем на сердце. Но самым непонятным из всего этого был именно конец! Почему ее отпустили? Что вообще от нее хотели? Зачем туда привозили?

Зине было страшно. Постаравшись взять себя в руки, она направилась к своему дому.

В коридоре квартиры было пусто, никого из соседей не было видно. В комнате все вещи находились на месте — так, как она оставила их перед уходом на работу. Зина, чуть замешкавшись, решительно постучала в дверь Дмитрия. Увидев ее на пороге, он побледнел как смерть.

— Боже мой… А я уже простился с тобой! Не знал, где тебя искать!

Зарыдав, она бросилась к нему на шею и так вошла в его комнату. Надо отдать ему должное — он ни о чем Зину не спрашивал.

Утром Дмитрий проснулся первым. Открыв глаза, она увидела его настороженный взгляд, но всем телом потянулась к нему. Так же страстно, как ночью, он ответил на ее призыв.

Позже, когда они лежали уставшие — в который раз за ночь, — Дмитрий спросил прямо:

— Тебя арестовали?

— Арестовали, — призналась Зина.

— По какому обвинению?

— Сотрудничество с румынской разведкой!

— Что?! — Он приподнялся на локте и даже немного отстранился от нее. — Что за бред?!

— Я не знаю. Они так сказали.

— И тебя выпустили? — На лице Дмитрия четко нарисовалось недоумение, и Зина вполне могла его понять. — Но по таким обвинениям не выпускают!

— Сама знаю. Но меня выпустили. Видно, поняли, что это неправда, — усмехнулась она.

— Господи… — Он горячо обнял ее, с силой притянул к себе, — я не религиозен, конечно… Но все же это…

— Чудо, ты хочешь сказать? — Она замерла от счастья в его объятиях, пытаясь вжаться в его теплое тело. — Все в порядке, успокойся!

— Надеюсь! Я не хочу тебя потерять, — искренне воскликнул Дмитрий.

И Зина подумала, что все то, что она испытала, весь ужас ареста, который она пережила, стоит этих слов.

На работе ее встретили, как будто ничего не произошло и она не отсутствовала несколько дней.

— Как ваше здоровье? — спросила главврач, с которой Зина столкнулась в коридоре. — Вас уже полностью выписали из больницы?

— Да, — ничего не понимая, ответила она.

— Нам позвонила заведующая отделением, где вы лежали. Рада, что диагноз не подтвердился, — улыбнулась главврач и, не дав Зине ничего сказать, умчалась дальше по коридору.

Очевидно, кто-то инсценировал звонок из больницы, пока она была под арестом. Черный человек, кто же еще! Секретная организация — так он сказал. Объяснять ничего не следовало, выяснять — тем более. И Зина твердо решила молчать.

Фаины Романовны не было — она ходила по вызовам. Зина заглянула в лабораторию — там был самый разгар рабочего дня.

— Привет! Готов твой анализ! — откликнулась приятельница, на пороге чуть не сбив ее с ног. — Но ты лучше к вечеру подойди, сейчас ну просто никак! Бегу! Я до пяти сегодня. Видишь, какой дурдом!

— Есть что-то интересное? Ну хоть два слова скажи! — Зина не могла отступить так просто.

— И еще какое интересное! — рассмеялась приятельница, остановившись на мгновение. — Я обнаружила в крови кое-что… Очень непонятное… Сейчас долго объяснять. Я тебе вечером лучше покажу по таблице. Сейчас специально оставлю на столе. Честно говоря, очень странная кровь!

— Чем странная? — не отставала Зина.

— Вечером! Всё вечером! — и лаборантка понеслась дальше.

Вторая лаборантка — постарше — окинула Зину заговорщицким взглядом:

— Новый жених у нее. Вот и носится как угорелая. Не рассказывала тебе?

— Нет, — растерялась Зина.

— Он вчера к ней приходил. Красавчик, каких свет не видывал… — завистливо вздохнула лаборантка.

Глава 13

— Помогите, доктор! — Из-под сбившегося на сторону платка смотрели страшные, отчаявшиеся глаза женщины.

Обстановка комнаты была бедной. На продавленном диване, под старым лоскутным одеялом, под рваным светом, падавшим из покосившегося окна, лежал ребенок. Он умирал — фиолетовые тени близкой смерти уже отложили свои невидимые отпечатки в его губах, в носовых складках, в запавших щеках…

После укола он перестал хрипеть и, выпростав из-под одеяла худенькие ручки, разметал их по постели, словно хотел уцепиться за жизнь. На протертом коврике на полу у кровати тощий вислоухий рыжий щенок свился в клубок, обхватив лапами детские тапки. Он ждал, когда маленький хозяин поднимется с кровати и, как всегда, побежит с ним играть во двор, и будет снова шумно и весело, и можно будет лаять и скакать… Несмотря на то что щенок был совсем маленьким, он ждал так, как умеют ждать взрослые собаки, положив к ногам любимого хозяина всю свою жизнь…