Тень Реальности

Расстегнув пиджак, борец неспешно побрёл в сторону дальней спальни. Свет в квартире не горел. Хотя на часах доходила половина седьмого. И за окнами потихоньку, рассеивая вязкую индустриальную дымку, поднималась мерклая, тусклая заря. Подкрашенное вспышками лазури и шальной зелени перламутровое подобие рассвета. Сергей, потревоженный звоном в очередной раз опрокинутых бутылок – поганая стеклотара звенела на весь микрорайон, – вышел из зала, держа между пальцами вчерашнюю, так и не докуренную, самокрутку. В полумраке просторного коридора парень бледностью здорово напоминал восставшего неопокойничка: призрака или упыря – эдакий романтический образ в мятой футболке.

– Чего, решил сохранить на добрую память? – фыркнул Шерхан, останавливаясь и пристально рассматривая белёсую физиономию. Сосед странно, непривычно криво и как-то меркло усмехнулся:

– Конечно. На цепочке на шею повесить.

– Кто ж тебя знает, загадочный ты наш… – Шириханов осклабился отчётливее, поборов внезапный импульс пощупать висящий ладанкой на груди знак. – В зале, что ли, заночевал? Или, может, меня дожидался?

Вместо ответа Нлошник сунул «козью ножку» хозяину и отправился в ванну, на ходу ероша растрёпанную шевелюру. Из-за комплекции он казался выше. Виктор задумчиво покачался с пятки на носок, поочередно глядя то на пожёванный окурок, то на удалявшуюся во мраке коридора спину: Серёга рассеянно потягивался, разминая позвоночник, мягкие трикотажные складки перетекали дугами. Усмехнувшись внезапной мысли, борец двинулся следом, комкая сигарету между пальцами. Проходя мимо раздвижной, по обыкновению, открытой, двери гостиной, Шерхан отметил мельком, что ночь сосед провёл с пользой. Общественной пользой: убрал пепельницу, салфетки, початую бутылку водки и недопитый энергетик. Унёс, наконец, стаканы. И даже виноград. Телевизор так и мерцал пронзительно-синей заставкой проигрывателя. Виктор слышал гудение электричества: чёртова работа жгла синапсы гипервосприятием даже по окончании смены. Шириханов сердито потряс головой, в бесплодной попытке избавиться от навязчивого мотива, застрявшего с ночи: «…Пыль на телеэкране важней того, что я смотрю. Любовь – прокисшие щи. Мечта – помойное ведро, И ожидание чуда тянет камнем на дно».

Свет в ванной зажегся медленно – сперва моргнула, просыпаясь, лишь контурная подсветка. Но Сергей, чувствуя за спиной плавную, профессиональную походку, нарочно не оборачивался и ждать не стал. Шириханов умел перемещаться практически бесшумно. Правда, редко хотел. Скорее наоборот: умышленно шаркал ногами или сползающими штанинами по напольному покрытию, топал, печатая шаг, а то и спотыкался на ровном месте. Как подозревал сосед, веселья ради. Сейчас же Шерхан двигался очень тихо. Серёга ощущал прилипший к спине взгляд щекоткой по рёбрам. Так что хотелось передернуть плечами и побыстрее убраться из коридора. Потому небрежность, с которой парень прикрыл дверь ванной, далась непросто. Присутствие борца до странности раздражало. Сергей не ждал соседа так рано.

Виктор остановился у косяка, дожидаясь, пока заработает душ. В задумчивости покусывая обветренную, треснувшуюся сразу в нескольких местах губу, борец прислушивался и размышлял. Расшифровывал приглушённые изоляцией звуки. Тихий, вкрадчивый шорох снимаемых тряпок, дёрнувшаяся занавеска. Медленно зажурчавшая по трубам вода. Шелест веерного рассекателя. Сергей закалялся: обливался ледяной водой каждое утро. На кой ляд – Бог весть. Как будто иных стрессов организму не хватало. В этом-то… гостеприимнейшем из всех миров. Здоровье, мать его. Холодная вода, витаминки и сон по расписанию. Толкнув дверь, Шерхан скользнул внутрь, щурясь от яркого света. Диодная подсветка выжгла по раскалённому тавру на сетчатке.

Сергей, силуэт по-за матовыми складками, неспеша намыливал голову, подставив холодным брызгам шею и грудь с подмышками. И на незваного гостя не отреагировал. Внешне, во всяком случае. Виктор сел на унитаз, расстёгивая запонки.

– Хм. Забавно, – похвалил Серёга хрипло, самым будничным тоном. – Может, нам табличку «занято» купить? Как в гостинице.

– Извини за вторжение, – ханжески осклабился борец. – Может, я поссать хочу?

– Тогда, будь добр, сначала подними крышку, – посоветовал блондин всё тем же, язвительно-спокойным голосом из-за занавески. – И, кстати, не знал, что ты мочишься сидя…

– Не знал, что у тебя стоит на мужиков, – не спустил лохматый. Воронцов что-то неразборчиво выдохнул сквозь зубы, но смолчал. Виктор ухмыльнулся, разглядывая облицованные молочным кафелем стены. – Как же такое прилетело в твой светлый, гетеросексуальный зад? – помянув давешнюю фразу, передразнил Шириханов.

– Хм. Такое, – Сергей нарочно подчеркнул логическое ударение на первом слове, – поселилось со мной под одной крышей.

– Отселяйся, – пожал плечами Виктор. – По соседству есть неплохая партия. Очень милый мальчик… как раз в поиске, походу…

– Тебе виднее. Ты их тут всех, видимо, знаешь, – Сергей наклонился, смывая с затылка густую пену. Волосы повисли поперёк профиля.