Тень Робеспьера

«Привет и братство, гражданин!

В тот день, когда мы с тобой расстались, я последовал в Лилль, где, по сведениям наших информаторов, Мясицкий собирался поддержать переворот Дюмурье. Его задачами были арест комиссаров Конвента и завладение городской казной. Сохранилось письмо, в котором Дюмурье перечислил распоряжения генералу.

Генералы Сен-Жорж и Дюма были мною предупреждены и пытались по-хорошему отговорить генерала от авантюрной затеи, но он нас обманул. В Лилле он с солдатами обыскивал каждую квартиру, где предположительно жили комиссары Конвента. Однако сам губернатор был предупрежден об этом авантюристе и отправил генералу Дюма письмо с просьбой арестовать Мясицкого.

Через два часа генерал Дюма поймал предателя в тот момент, когда он собирался только покинуть город. Самого Дюмурье не поймали, но в наших руках оказался человек, который выдаст его с потрохами.

Я обещал ему свободу в обмен на письменное признание о своем «геройстве». Знаю, обман – лучшее оружие агентов. Я надеюсь, что ты не сильно обидишься.

Следующим утром я получил пять листов сочинений нашего друга. Там засветились еще имена, но это оказалось пустой затеей, поскольку некоторые из них были убиты во время побега или убежали от генерала в сторону прусской армии. Очень жаль, что в самоуверенности этого ничтожества мы утратили свои завоевания в Бельгии. Представляю, какой всплеск негодования пробудится в сердцах парижан. Надеюсь, что не повторятся сентябрьские убийства, которые произошли по вине Дантона. Нам нужно быть внимательнее, и тогда никто не ускользнет от нашего взора!

P.S. Когда ты приехал, я увидел, как некоторые агенты ошивались на улице Сент-Оноре, скорее, за тобой пришли. Я уверен, что жирондисты, имея своих агентов, сделают все, чтобы уничтожить наших честных и бескорыстных граждан. Предлагаю усилить охрану или переехать на другую улицу, и желательно подальше. Никому не нужен второй Лепелетье[12], нам нужен живой и холодный солдат республики…»

3

После ряда побед солдаты и комиссары обнаружили, что пыл генерала угас. Сам Дюмурье вел себя странно и явно скрывал что-то от остальных. Каждый вечер в его палатку пробирались шпионы и затем уходили в сторону прусского лагеря.

Дюмурье пытался заключить с врагами тайное соглашение. Это было ясно каждому, кто был посвящен в детали дела Дюмурье.

Луи торопил пожилого кучера, угрожая ему трибуналом.

– На что мне твой трибунал, каналья? Не видишь, что мои лошадки устали? Доедем до почтовой станции и попросим у граждан лошадей. Только докажи, что ты человек из Конвента. Здесь тебе не Париж, повесят или убьют, как собаку, за громкие слова. Люди устали от революции.

Они подъехали к обнищавшей почтовой станции. Во дворе стояли несколько крепких лошадей. Встревоженный мужчина средних лет, который держал сильных животных при себе, грубо отказал кучеру.

– Не шути с нами! У меня приказ Конвента! – с трудом сдерживал себя Луи, выглядывая из экипажа.

– На чем я буду добираться до города, гражданин?! Уже был один из Конвента, чуть не скрутил мне шею! Вот уродец из сказок.