Тень рока (СИ)

— Займитесь дверью, миледи, — предложил Златоликий, тревожно оглядевшись по сторонам.

Создавалось впечатление, что исчезновение этой троицы из поля зрения его не на шутку разволновало. Жрица Рик послушно кивнула, украдкой взглянув на обезумевшие лепестки таинственного посоха-зонтика, что в этот самый момент с жужжанием вздрагивали и вихлялись, так, словно они чего-то бояться. Лепестки эти мерцали ярким и под определённым углом даже слепящим светом, но полумрак при этом разгоняли весьма скверно. Даже наоборот, порождали излишни тени, что непременно отвлекали создавая иллюзию движения.

Эльза уже было развернулась, что бы направиться наконец к дверям, как произошло нечто необъяснимое и пугающее. Мерцающие и невыносимо тусклые лампы накаливания, что висели на стенах и потолке, в одно мгновение погасли, погрузив просторный промышленный зал в непроглядную тьму. Тьму столь густую и вязкую, что даже заблаговременно приготовленный Фирзом фонарик не мог её рассеять. Невыносимо дребезжащие и тарахтящие станки наконец-то замолчали, погрузившись в сон. Воцарилась звенящая, гробовая тишина, нарушить которую никто не осмеливался. Не было ни слов, ни шагов, ни движений. Даже дыхание не было слышно, поскольку каждый член группы его невольно задержал. Задержал словно подсознательно или инстинктивно, так как будь-то бы того требовал пробившийся сквозь поколения опыт древних времён. Опыт далёких предков, что сводился к незапамятным временам пещерных людей, обитающих во тьме один на один с немыслимыми ужасами и кошмарами прошлого. Сейчас отряд оказался в такой же пещере, погружённый во тьму и окружённый диким зверьём, жаждущим крови. Эльза осторожно взглянула на Фирза, он был напряжён и бледен. Затем она взглянула на дверную консоль, она была черна и обесточена, как и всё остальное в этом пещераподобном цеху. Сейчас, обесточенная переборка тяжеловесной заводской двери стала для них непреодолимой преградой. Преградой, запершей их в столь жуткой и ужасной западне.

— Это конец, — чуть слышно прошептала жрица, медленно опустившись на колени.

Ошеломлённый и до предела перепуганный десятник, беспрестанно размахивающий по сторонам своей винтовкой, на мгновение замер, с непониманием уставившись на Эльзу.

Девушка же, отложив оружие в сторону, достала из кармана бусы-чётки с небольшим деревянным распятием и принялась бормотать что-то неразборчивое, молитвенно сложив ладони вместе. По её щекам снова катились слёзы, а губы нервно дрожали. Как же Эльзе хотелось, что бы сейчас рядом с ней был её верный Лексад, а не этот наглый и самоуверенный десятник. Чёрный Паладин защитил бы её, он бы спас её из этой адской ловушки. Но Паладина рядом не было…

— Что с ней? Одержимость? — предположил один из Либератту, мельком взглянув на девушку.

— Нет. Что-то другое. — Несколько секунд помедлив, разглядывая стоящую на коленях жрицу, заключил Златоликий. — С нами «эгзарцист», в радиусе сотни метров от него действует поле, препятствующее инвазии Циклона. Так что, господа и юная леди, не разбредайтесь далеко. Чтобы не произошло… — тихим и монотонным голосом проинструктировал Ёрмунганд, наглядно указывая ладонью на истерически трясущиеся лепестки своего посоха-зонтика.

— Лучше скажи, что нам теперь делать, умник, — раздался хриплый, искажённый статикой голос одного из поджигателей. Отчего-то Фирзу показалось, что слова эти принадлежали именноРаймонду. Хотя в прочем, он мог и ошибаться.

Ёрмунганд, уставился своими зеленоватыми визарами, что так грубо расслаивали тьму своим мерцанием, на поджигателя, явно намереваясь ему ответить. Но его прервал шипящий шум статических помех, сменившийся бездушным машинным голосом системы безопасности.

— Внимание! Промышленный сектор отключён. Производится переброска энергетических резервов в сеть матричного поля «пенумбры». Просьба соблюдать спокойствие и оставаться на своих рабочих местах, — оповестил безэмоциональный компьютер.

— Дерьмо! — яростно скалясь, выругался Фирз.

— Согласен, — кивнул Ёрмунганд, вновь оглядываясь по сторонам. — Всё не вовремя. Очень не вовремя…

Спустя пару минут, со всех цеховых закутков и даже откуда-то сверху, стали доноситься отчётливо различимые в гробовой тишине звуки. Торопливый топот беспокойных ног, бегущих куда-то во тьме. Тяжёлое дыхание, разрываемое неестественными конвульсивными всхлипываниями. Чуть слышные стоны тех, кто изнывал от мучительного нетерпения, прячась от своих жертв за массивными промышленными устройствами. Отдалённый, сдавленный смех, что сменяла припадочная отдышка безумия. Все эти звуки моментально заполнили собой весь цех и стремились проникнуть глубоко в душу, сея в ней панический ужас грядущего кошмара. Само осознание того, что бежать некуда, уже порождало обречённые мысли. А если ко всему этому прибавить непроглядную, гнетущую, совершенно не проницаемую тьму, то и последние крупицы надежды моментально развеивались, не оставляя взамен ничего кроме смирения в принятие своей судьбы.

Глава 26 «Шумерский кошмар»