Тень рыцаря

Он поднялся и, ковыляя, пошел вокруг основания башни – мы последовали за ним, и жуткий запах обрушился на нас. За башней мы обнаружили огромную яму. Поначалу сложно было что-то разглядеть в ней от черного дыма, но постепенно он развеялся, и мы увидели обгорелые останки. Более сотни трупов.

– Святой Загев, Вызывающий слезы песней, – ахнул я, закрыв лицо руками. Если кто-то считает, что это хороший способ не вдыхать ужасающий запах сотни обгоревших трупов, он глубоко заблуждается. – Как такое могло произойти?

– Смотри, Фалькио. – Кест показал на тело, лежавшее на самом верху; кожа обгорела, но человека все еще можно было опознать. Это был убийца из Рижу – тот, кого мы преследовали по всей Тристии.

– Он убил себя, – пробормотал я, не веря своим глазам. – Он привел нас сюда, а затем просто убил себя. – Я повернулся к старику. – Почему?

– Он не мог ничего рассказать, поэтому привел вас сюда, чтобы вы увидели своими глазами.

– Но каким образом все они…

– Они, шкурник? О ком ты говоришь? – спросил старик. – Здесь ничего нет. Какой стыд, не так ли? Я о том, что дашини никогда не существовали. Как ты думаешь, это означает, что и барды никогда не существовали? А может, и шкурники – это всего лишь фантазия? Если так, то это самая мрачная из всех истин. Истина, от которой нам изменяет отвага и сердце готово сдаться.

– Дашини не имеют ничего общего ни с нами, ни с бардами, – сказал я, сомневаясь, что говорю правду.

– Неужели? Шкурники, барды, дашини… Ты в самом деле не понимаешь?

Я начал догадываться, куда он клонит. Неужели действительно существовала связь между трубадурами, плащеносцами и дашини? А если и так, то что это значит?

Старик сунул руку в карман и достал что-то маленькое и красное. Сунул в рот и начал сосать.

– Ох, – сказал он, – как же долго я этого ждал. Как же прекрасен этот вкус.

Я схватил старика за плечо.

– Кто вы?

– С кем ты говоришь? – спросил он и сбросил мою руку, затем подошел к краю ямы и повернулся к нам.

– Вы же сами сказали, что вы посланник, так ответьте мне, кто вы такой?

– Посланник? Чтобы стать посланником, человеку нужен тот, кто передаст ему это послание, не так ли? А раз нет никого, кто мог бы передать его, то и посланника нет.

– Послушай, старик, мы…

– Старик? Нет никакого старика, и вообще никого нет – только два болвана, которые поднялись на гору, чтобы ни с кем не поговорить, никого не найти и ничему не научиться. – Из складок одежды он достал кинжал, тонкий, как игла, и зажал двумя руками. – Знаешь, а мне тебя жаль, Фалькио валь Монд. В самом деле.

Одним уверенным движением он пронзил свое сердце кинжалом.

– Нет! – вскрикнул я, но не успел подбежать, как старик рухнул спиной вперед в яму на обугленные останки тех, которые когда-то звали себя дашини. Кровь заструилась из раны, но слилась с тьмой, окружавшей его.

Я заглянул в яму: глаза мои искали хоть какое-то объяснение. Мы рискнули всем, придя сюда, и застали лишь мертвых дашини: вероятно, это случилось задолго до того, как начались убийства. Но если дашини не несли за происходящее ответственности, тогда кто стоит за всем этим безумием, охватившим Тристию?

– Пора идти, – сказал Кест.

Напряжение в его голосе меня испугало. Я оглянулся и увидел, что с ним не так.

Кожа Кеста алела, как свежая кровь.

Мы спускались быстрей, чем нужно, рискуя поскользнуться на гладком камне и скатиться вниз по раскисшей тропе. Кест молчал большую часть пути, хоть я и слышал, что он что-то бормочет себе под нос. Я перестал спрашивать, всё ли в порядке: и так было понятно, поэтому я решил, что впредь обойдусь без его горящего взгляда. Но иногда он даже не удостаивал меня горящим взглядом, и это казалось хуже всего.

Несколько раз мы сбивались с пути, даже несмотря на то что красноватое сияние кожи Кеста заставляло тьму перед нами расступиться. В конце концов мы вновь добрались до подножия горы, потому что так или иначе, но всё в этом мире падает вниз на землю. Дойдя до конца тропы, Кест внезапно остановился.

– Что такое? – спросил я и огляделся, чтобы понять, что его насторожило.

Никаких врагов. Впереди небольшая поляна, покрытая травой и небольшими камнями. Вокруг стояли деревья и несколько красноватых валунов у самого края. Кест не ответил, и я повторил:

– Прошу, скажи мне, что случилось. У нас и так довольно проблем, не хватает еще, чтобы ты…

Кест отошел от меня на несколько шагов, затем резко повернулся и сказал:

– Вынимай.

Я понял, что он стоит как раз в десяти шагах от меня: именно так начинаются все поединки. Но хуже всего было то, что он не только светился красным от головы до ног – сияние еще и пульсировало.

– Что, черт побери, происходит? – спросил я, хотя с ужасом начинал понимать.

– Обнажи клинок, – сказал он.

– Я не стану с тобой драться, Кест. Остановить и подумай.