Тень рыцаря

Мы пробирались по задворкам Арамора, сменив широкие, изъезженные пути на бездорожье и лесные тропы. Слухи об убийстве герцога постепенно расползались из столицы, но чаще всего люди просто не обращали на нас внимания, идя по своим делам.

Несмотря на заверения Шурана, я хотел убедиться, что Валиане и Дари не причинили вреда, но, когда мы на второй вечер все-таки добрались до «Красного молота», они уже уехали.

Хозяин постоялого двора, молодой белокурый парень по имени Тайн, не умел даже сводить счета, и я подозревал, что он лишь недавно занялся этим делом. Он долго листал страницы взад и вперед, что-то бормотал себе под нос, а потом заявил:

– Уехали два дня назад.

– Два дня? – спросил я. – То есть через день после прибытия? Ну-ка, еще раз проверьте свои записи.

Он искренне испугался, что перепутал что-нибудь, но все-таки твердо сказал:

– Два дня.

– Вы случайно не путаете отъезд с приездом?

Тайн нервно хихикнул.

– Нет, смотрите сами, вот графа «приезд». «Две прекрасные дамы» и дата, когда они прибыли. А теперь глядите сюда. – Он перелистал несколько страниц и ткнул пальцем. – В графе «отъезд» день спустя тоже «две прекрасные дамы». Всё просто, видите?

– А почему «две прекрасные дамы»? – спросил Кест. – Почему вы не записали их имена?

Хозяин постоялого двора пожал плечами.

– Дык у меня с именами плохо. Да и вообще никто надолго не остается. Проще написать «три здоровых воина» или «слабоумный старик».

– Вы понимаете, что согласно герцогскому закону Арамора вы обязаны записывать имена постояльцев в книгу?

Тайн посмотрел так, словно у него кусок в горле застрял.

– Пожалуйста, судари… Я не знал! Я не… То есть я только недавно тут работаю. Мой дядя купил это место месяц назад. Он сказал мне, чтобы я тут всем управлял, а сам уехал обратно в Пертин.

– Ваш дядя владеет многими постоялыми дворами? – спросил я.

– Не, он вообще-то рыцарь. Постоянно охраняет границы вместе с другими воинами. Дурацкая служба, как по мне.

– И ему хватило денег, чтобы купить постоялый двор? – спросил Кест.

Тайн снова пожал плечами.

– Наверное, рыцарь-командор наградил его за службу. Хотя дядя Эдуарте не очень-то надежный – так Ма говорит. Скажите, а вы меня не оштрафуете? Просто я тут только работаю, а не…

Я воспользовался его паникой, чтобы выхватить из рук книгу. Две записи разделял лишь один день.

– Почему они уехали на следующий же день, не подождав нас? – Я вернул ему книгу. – А они посланий никаких не оставляли?

– А вы кто?

– Фалькио, – сказал я. – Фалькио валь Монд.

Хозяин постоялого двора широко улыбнулся.

– Смешно. А вам никто не говорил, что ваше имя похоже на Фаль…

– Ищите письмо.

– А что его искать? – сказал парень и показал на деревянную коробку, стоявшую за ним. – Тут никаких писем нет.

– Тогда почему вы спросили мое имя?

Хозяин нахмурился.

– Разве не вы мне только что сказали, что я должен записывать имена?

Кест ткнул пальцем в последнюю запись.

– Фалькио, глянь-ка. Подозреваю, это всё объясняет.

Я посмотрел в записи. Прочитав, что написано в графе, где должны быть указаны имена, я тут же простил хозяина, хотя цена за комнату была вдвое меньше той, что он нам назвал.

Брасти тоже прочитал запись через мое плечо.

– Вот дерьмо!

– А вы не знаете, где сейчас находится «злая старуха»? – спросил я хозяина.

– У себя в комнатах, где ж еще. Носу не казала, с тех пор как приехала, насколько мне известно. Наверху, последняя дверь направо. Обычно мы сдаем эти комнаты дворянам, но… она вроде как… и я не хотел…

– Понимаю, – сказал я и сочувственно улыбнулся.

Перед тем как подняться на второй этаж, мы с Кестом и Брасти отряхнули пыль с плащей и расправили плечи. Последняя дверь в коридоре была сколочена из струганых дубовых досок, скрепленных бронзовыми клепками и уголками, и украшена подобающим бронзовым молотком. Я уже собрался воспользоваться им, но услышал рык, донесшийся изнутри:

– Входите, болваны.

Я открыл дверь, и мы втроем вошли в самые просторные комнаты на постоялом дворе: гостиная была чуть больше обычной комнатушки, к ней за закрытой дверью примыкала спальня. На полу лежал огромный ковер, а на окнах даже висели занавески. Швея устроилась на стуле у окна с иглой и нитками в руках: она шила нечто напоминавшее большой носовой платок.

– Откуда вы узнали, что это мы? – спросил Брасти.

– Я знаю, где начинается и заканчивается каждая нить, – ответил Швея, не отрываясь от работы. – А кроме того, я слышала ваши шаги в коридоре. Вы трое ходите, как пьяная трехногая лошадь, скрещенная с уткой.

Я сел на широкую скамью в нескольких шагах от нее. Она тут же возмущенно подняла брови, но я посчитал это небольшой платой за те неудобства, которые она наверняка еще причинит.

– Почему вы отослали Валиану и Дари? – спросил я.

– Нашла им дело.

– Подробнее не расскажете?

– Если тебе так угодно. Нашла им важное дело.

Я промолчал, не желая подыгрывать Швее. Как всегда, в начале разговора старуха давала понять, что знает больше меня, и обладает большей властью, и лишь она одна решает, что мы будем обсуждать, а что нет.

– Что ты делаешь? – спросила Швея.