Тень Саганами

— Есть курс ноль-четыре-один на два-семь-пять, перекатить корабль вправо на пятнадцать градусов, и повысить ускорение до шести километров в секунду за секунду, мэм, — подтвердил главстаршина Вальтам, и крейсер, направляемый его опытной рукой, плавно изменил курс.

— Аикава, я хочу ослепить сенсоры Бандита-Три — особенно его противоракетной оборону, — сказала Хелен. — Есть предложения?

— Рекомендую немедленный запуск "Зуделок", — немедленно ответил Аикава. — Затем второй залп, опережающий атакующие птички примерно на пятнадцать секунд. Это должно серьёзно сказаться на возможностях их сенсоров. Затем добавить дюжину "Драконьих Зубов" к самому ракетному залпу.

— Мне нравится, — с озорной усмешкой одобрила Хелен. "Зуделки" были мощными излучателями помех, которые пробьют дыры в сенсорном покрытии эсминца, но не повредят системам наведения ракет "Гексапумы". В отличие от эсминца, те будут точно знать, на какой алгоритм запрограммированы "Зуделки" и смогут настроиться "видеть" сквозь случайные окна, оставляемые программой постановки помех. И даже если ослепленные электронные глаза эсминца вообще смогут видеть сквозь помехи, "Драконьи Зубы", каждый из которых был усеян достаточным количеством излучателей ложных целей, чтобы казаться целым залпом атакующих ракет, должны были практически полностью перегрузить возможности слежения их жертвы.

— Действуйте тактик, — приказала она д'Ареззо. — И подготовьте сдвоенный бортовой залп. Я хочу покончить с этим эсминцем и заняться главным делом.

— Слушаюсь, мэм. Начинаю загрузку программы РЭБ. Птички подтверждают получение. Готовность к запуску… двадцать семь секунд.

Хелен кивнула. На то, чтобы подготовить сдвоенный бортовой залп, используя разработанную КФМ способность к всеракурсному запуску требовалось немного больше времени, но это позволило бы ей послать в эсминец почти сорок ракет. Несомненно, это было избыточным, предполагая, что предложение Аикавы по оптимизации РЭБ сработает хотя бы вполовину так хорошо, как она ожидала. Тем не менее, лучше прикончить цель — или основательно покалечить её — одним залпом, чтобы она могла быстрее вернуться к оставшимся силам хевов.

"Гексапума" была больше и сильнее любого из атакующих, а ещё она обладала преимуществом в виде новых МДР[7] Марк-16. Никакие корабли меньше или старее типа "Саганами-C" не смогли бы их использовать, но "Саганами-C" был спроектирован с новыми большими пусковыми Марк-9-c. Даже с учётом невероятного уменьшения потребности в экипаже, Бюро Кораблестроения сумело втиснуть только по двадцать таких пусковых на каждый борт, зато Марк-16 имели двойные двигатели. Это давало "Гексапуме" дальность ракетного огня с места почти в тридцать миллионов километров, с чем её текущие противники не могли сравниться никоим образом.

Но хотя "Гексапума" чудовищно превосходила каждого из них один на один, её превосходили числом в отношении пять к одному, а командир противника превосходно рассчитал свою засаду. Они затаились с опущенными клиньями, используя условия снижения эффективности сенсоров на большой дистанции, которые были типичны для гипера, и поймали "Гексапуму" и её конвой в гиперпространстве, во время перехода между гравитационными потоками на импеллере. И они ждали до самого последнего момента, перед тем как поднять клинья, что позволило им оказаться почти на дистанции ракетного удара по "Гексапуме" даже прежде чем мантикорский корабль заметил их. Если бы они могли подождать ещё минут пятнадцать, "Гексапума" оказалась бы глубоко внутри зоны поражения, и, скорее всего, погибла бы прежде, чем узнала о враге. К несчастью для хевов, геометрия была не вполне удачной. Им пришлось запустить двигатели, иначе вектор скорости конвоя позволил бы ему избежать перехвата вообще.

Тем не менее, засада им почти удалась. В действительности, чистейшей удачей было то, что компьютеры симуляции посчитали первый бортовой залп "Гексапумы" нанёсшим критические повреждения импеллерным двигателям их флагмана — тяжелого крейсера. Поврежденный корабль — судя по эмиссии, один из устаревших кораблей класса "Меч" — до сих пор приближался, но медленно. Во времена морских флотов аналогом колебаний импеллерного клина, подмеченных д'Ареццо, был бы стелящийся, словно кровь, нефтяной след. Это было свидетельство тяжёлых увечий крейсера. Таким образом, оставалась только четвёрка эсминцев, которая сейчас должна была превратиться в тройку.