Тень Саганами

— Люди Скопления Талботта являются гражданами своих планет и своих звёздных систем, — произнесла она холодным, жёстким тоном. — У нас есть своя история, свои традиции, собственные системы верований и политические структуры. Мы предложили присоединиться к Звёздному Королевству, отказаться от давнего суверенитета в пользу далекого правительства, которое в настоящий момент не является нашим, и в чьём создании ни мы, ни кто-либо из наших предков участия не принимал. Я верю, что мы не просто имеем основания для этого, а что нашей, как представителей своих родных планет, первоочередной ответственностью является обеспечить, чтобы наши уникальные особенности просто не исчезли. Обеспечить, чтобы политические права, которых мы сумели добиться, не будут просто отброшены во имя некого обширного общего законодательства, которое никогда не было частью нашей собственной традиции.

— Но… — начал было Альквезар, но Лабабиби взяла его за предплечье.

— Иоахим, Александра… и вы тоже, Генри. Это — общественное мероприятие, — сказала она твёрдым умиротворяющим тоном, неосознанно повторяя то, что Медуза сказала её несколько часов назад. — Никто из нас не сказал ничего, чего не говорил до того, и чего не скажет опять перед соответствующей аудиторией. Но это неучтиво, вовлекать адмирала Хумало и капитана Терехова в наши домашние, семейные ссоры. Как хозяйка, я собираюсь потребовать, чтобы мы оставили эту тему на протяжении этого вечера.

Альквезар и Тонкович дружно повернулись к ней. Затем переглянулись и, оба, сделали глубокий вдох.

— Вы совершенно правы, Самиха, — секунду-другую спустя сказал Альквезар. — Александра, мы можем разругаться вдрызг в другой раз. На оставшуюся часть вечера я предлагаю перемирие.

— Принимаю, — отозвалась Тонкович, явно делая искреннее усилие, чтобы подпустить в голос теплоты. Потом эти двое кивнули друг другу, затем остальным, повернулись и разошлись.

***

— Фью! Было похоже, что это может плохо обернуться, — прошептал Аикава Хелен на ухо. Они двое стояли в сторонке, бессовестно пользуясь роскошным выбором закусок, чтобы набить животы. И пользуясь практической невидимостью, которую им обеспечил предельно низкий статус, чтобы бесстыдно подслушивать разговоры начальства.

— Плохо обернуться? — прошептала в ответ она под прикрытием пережёвывания канапе. — Аикава, эти двое — Тонкович и Альквезар — должны уже давно быть на ножах. А этот парень, Крицманн! До чего ублюдок жуток. — Она покачала головой. — Мне-то уж точно хотелось бы иметь шанс почитать те политические инструктажи, о которых упомянул капитан.

— Мне тоже, — согласился Аикава. — Но ты обратила внимание на адмирала?

— Ты имеешь в виду, кроме того, что ему сильно не хотелось позволить капитану поговорить с кем-нибудь из них?

— Ага. Мне показалось, что он встал сразу на две стороны.

— В смысле? — спросила Хелен, поворачиваясь к нему.

— Ну, он, похоже, был согласен с этой… как её зовут… Тонкович, что произошедшее на Монтане, что бы оно ни было, не так уж серьёзно. Что на самом деле беспокоиться не о чем. Но мне показалось, что с политической точки зрения он на самом деле с двумя другими, Альквезаром и Крицманном.

— Разумеется. Как и я. Согласна с этими двумя, я имею в виду.

— Ага, — сказал Аикава, но на лице у него была написана обеспокоенность, и она вопросительно подняла бровь. — Я просто хотел бы знать, что на самом деле капитан думает обо всём об этом, — добавил он мгновение спустя, отвечая на незаданный вопрос.

Хелен несколько секунд это обдумывала, а затем кивнула.

— Я тоже, — согласилась она. — Я тоже.

Глава 13

— Вы опоздали, Дамиен.

— Знаю, мэм, — решительно ответил Дамиен Харахап, известный определенным личностям из Скопления Талботта как "Зачинщик", почтительно вытягиваясь по стойке "смирно" с зажатой под левой рукой форменной фуражкой. Возможно, это было некоторым перебором, но резкость тона майора Эйхбауэр, наряду с указанием в её записке прибыть одетым по форме, подсказывали, что сегодня может потребоваться пустить пыль в глаза.

— На трамвайной линии "J" произошла какая-то авария, — продолжил он, и майор поморщилась. — Я так и не понял, что именно случилось, но на то, чтобы поймать машину у меня ушло почти двадцать минут.

— Ну, полагаю, мы не можем ругать вас за работу транспорта Эстель, — сказала она. — Особенно транспорта Эстель. — Она жестом пригласила его пройти в неприметный офис.

Подобных офисов в Эстель, столице Республики Моника, было множество. Моника специализировалась на предоставлении анонимности в той же мере, как на скверном гражданском машиностроении и на поставке наёмников. Или волонтёров в десантно-штурмовые батальоны Управления Пограничной Безопасности… если тут была какая-то разница.