Тень секретарши Гамлета

– Такие разные люди! Не за что зацепиться, – сокрушенно покачала головой Драма Ивановна. – Вот, например, что может быть общего между дедушкой-пчеловодом и известным диджеем? Маришка, моя приятельница, у которой дача в «Соколике», говорит, что они даже не общались между собой!

– Кристи! – Севка начал носиться по кабинету с забегом на огромный балкон. – Где Кристи?! – Он заглянул за пальму и зачем-то под маленький плетеный столик. – Где Кристи?!

– Была здесь. Она никуда не выходила, – с гримасой брезгливости ответила мисс Пицунда и снова задумалась, глядя на потолок.

Севка бросился к перилам балкона и свесился вниз. На асфальте ничего похожего на приземлившуюся Кристи он не увидел.

– Кри-и-исти!!! – Паника дала о себе знать бешеным пульсом в висках и отчаянной дрожью в коленях. – Черт! Я даже не знаю номер ее мобильного телефона!

– Я знаю, – скривилась мисс Пицунда. – Вы что, думаете, я останусь наедине с человеком, ничего о нем не узнав?!

– Диктуйте! – Севка схватил со стола свой мобильный. Драма Ивановна на память продиктовала ему десятизначную комбинацию цифр.

Откуда-то сверху раздалась глухая вибрация и легкомысленный попсовый мотивчик. Задрав голову, Севка пошел на звук и прямо под потолком, на высоком шкафу, обнаружил компактно устроившуюся Кристи.

– Алло! – ответила она на звонок.

– Ты что там делаешь? – как последний дурак спросил Севка в трубку.

– Я люстра, – глядя на него сверху, ответила Кристи по телефону.

– Кто?!

– Всеволод Генрихович, я приказала ей люстру играть, – смущенно призналась Драма Ивановна. – Ну нечем было девчонке заняться в ваше отсутствие! Я же не думала, что она на шкаф полезет.

– А что вы думали? Что света прибавится? – прошипел Севка. – Ты почему молчала, когда я тебя звал?! – задрав голову, заорал он на Кристи.

– Люстры молчат, – шепотом пояснила она Фокину в телефонную трубку.

– А почему тогда на звонок ответила? – поразился Севка, тоже невольно переходя на шепот.

– Как же я могу не ответить, когда режиссер звонит?

Севка раздраженно отбросил мобильник на стол.

– Ты всегда такая дура? – напрямую, без помощи мобильной связи, спросил он у Кристи.

Закусив губу, она обиженно промолчала.

– Девочка небезнадежна, – влезла в разговор Драма Ивановна. – У нее, между прочим, три курса механико-математического факультета. Бросила университет из-за любви к искусству.

– Вы это из социальных сетей узнали? – нахмурился Фокин.

– Нет, наш директор НИИ ее хорошо знает. Девочка из хорошей семьи, но с бзиком на актерской карьере.

– Кошмар какой-то, – пробормотал Севка. – У меня отца арестовали! А я тут с вами… – Он беспорядочно замахал руками, пытаясь изобразить бессмысленность своих действий. – Слезай, детка, мне не нужна люстра, да еще с механико-математическим образованием!

Севка протянул руки, взял Кристи за талию и опустил на пол.

– Я вам не подхожу? – всхлипнула она.

– Подходишь, подходишь, – отмахнулся Фокин, устраиваясь за столом, – только здесь, как бы тебе это помягче сказать, детективное агентство, а не киностудия.

– И что мне делать? – совсем растерялась Кристи. – Что делать-то?!

– Секретаршу играть! – выпучив глаза, истерически заорал Фокин. – Кофе мне, массаж пяток и сведения обо всех убитых! Где родился, на ком женился и что жрал на обед!

Драма Ивановна вышмыгнула за дверь, видимо, чтобы сварить кофе, а Кристи изящно присела возле Севки на край стола.

– Не понимаю, – сказала она, – если это какое-то там детективное агентство, почему вы все время заставляете меня кого-то играть?

– Я тоже не понимаю, – признался Севка.

– И после этого я – дура?

– Ну хорошо, я дурак, – вздохнул Фокин, погладив глянцевую коленку Кристи. – Хочешь, пойдем в ресторан пообедаем?

– А я не должна буду играть шницель?

– Нет.

– Тогда поехали.

Он взял ее за руку и вывел из кабинета, проигнорировав Драму Ивановну, колдовавшую с туркой возле плиты.

Севка долго думал, переспать с ней или не переспать, но потом решил – переспать.

Всенепременно, как любил говорить Лаврухин.

Когда еще такая красота подвернется? Все при ней – и пупок, и актерское дарование.

В ресторане на нее все пялились. Поэтому после обеда, плавно перешедшего в полдник, а потом в ужин, Севка заказал по телефону номер в частной гостинице «Золотой петушок».

Не к Маргарите Петровне же такую красоту было тащить. Там все-все на улице, а из биде и джакузи только бочка с дождевой водой в огороде.

Красота оказалась приятна на ощупь, податлива, некапризна, но… скучна и приторна, как мартини без соленого огурца.

Вот уж не думал Фокин, что такое внешнее совершенство может смертельно наскучить через сорок минут. Он невольно припомнил, как они зажигали с Шубой. Не в смысле секса, а в смысле анекдотных дуэлей, простых дурачеств, задушевных разговорчиков и всего такого прочего – нескучного и забойного.

– Тебе хорошо со мной? – уточнила Кристи, в эффектной позе замерев на шелковых простынях.

– Хорошо, – без энтузиазма кивнул Фокин. Ну не мог же он сказать, что ему с ней – никак.

– Жаль, что ты не режиссер, – закрыв глаза, томно сказала Кристи. – И как я могла перепутать кастинги?

Севка, вздохнув, пошел в душ.