Тень Серафима

– Теперь, когда мы достигли соглашения в главном, осталось обсудить детали. – Плавные линии губ сложились особым образом, выдыхая чуть сладковатый опиумный дымок.

Кристофер прикрыл глаза и, наконец расслабившись, откинулся назад, вальяжно скрещивая руки. Вся поза его говорила, что он беседует с подчиненным. Может, привычка, а может, аристократ не позволял и на мгновенье позабыть о лежащей между ним и гостем непреодолимой социальной пропасти. Как бы то ни было, вопросы неравенства мало заботили Себастьяна: словно отвергая установленный порядок вещей, он держал себя спокойно и уверенно. Столь спокойно и уверенно, что это казалось почти вызовом.

– Ты узнаешь все, что необходимо.

– Это обнадеживает. – Наемник, однако, не спешил задавать вопросы.

Стремясь извлечь из разговора как можно более полную информацию, он выдержал небольшую паузу, обдумывая принятое предложение. Прямота и неподвижность взгляда, нацеленного точно на Кристофера, заставляли усомниться, что Себастьян замечает что-либо вокруг. Но то было обманчивое впечатление. На деле же взгляд ювелира охватывал картину целиком, фиксируя мельчайшие нюансы, впитывая частности, как губка.

А посмотреть здесь было на что.

Окружающая обстановка смело выходила за распространенные в высшем обществе каноны, немногим отличаясь от театральных декораций. Эксперименты с цветом были на самой грани. Себастьян неизменно обращал внимание на цвет, и не из пустого любопытства: такой выбор говорил о человеке многое. Больше, чем глаза или даже руки, которые можно научить лгать.

Предпочтения Кристофера сложно было назвать банальными: без сомнений, они удивили бы обывателя.

Заднюю стену кабинета оформили в плотном вишневом, от коего невозможно было оторвать глаз: цвет притягивал магнитом. Три другие стены, алебастровые, незаметно перетекали друг в друга, словно лилии на гербе Ледума.

Рядом с белым, решительно раздвигающим пространство, насыщенный цвет вишни выглядел впечатляюще, углубляя и затемняя помещение. В серебристых поверхностях мерещилось нечто гипнотическое. Под разным углом зрения на стенах проступали и тут же пропадали причудливые геометрические рисунки. И хотелось, и невозможно было уследить за переплетениями их линий: те будто заставляли всматриваться в себя снова и снова, как в бездну, ища неуловимо ускользающее.

Величественные – от пола до потолка – ломаные арки окон нависали почти угрожающе, но и в этой угрозе проступало изящество. Не позволяя им чрезмерно отяготить интерьер, мельчайшие блестки слюды искрами пронизывали многоцветие витражей.

Недавно вошедший в моду монотонный паркет казался средоточием тьмы, в которую можно погрузиться: провалиться в саму преисподнюю или, во всяком случае, разглядеть отсюда ее кипящие смолы. Но на поверку выяснялось, что прямые лучи света позволяли проявиться в этой мрачной черноте благородному красному пигменту. Его иногда называют цветом адского пламени, но Себастьян не очень-то любил пышные метафоры.

Передвижная ширма, сама по себе бывшая произведением искусства, изящно огораживала небольшую часть кабинета. Современный декор из стекла и металла во всем своем великолепии! Прозрачные узоры из стилизованных лепестков жасмина приглушали яркость задней стены при дневном освещении и, наоборот, усиливали ее при искусственном. Сейчас жасминные цветы сверкали и переливались хищно, как их плотоядные сородичи из Лесов Виросы.

Во всем оформлении проскальзывало что-то неуловимо гастрономическое: сахарные стены, вишня со льдом… Холодно и сладко одновременно.

Столь авангардный стиль официального рабочего кабинета с головой выдавал в хозяине молодого человека с нестандартным вкусом. Себастьян, привыкший ничего не оставлять без внимания, и это взял на заметку.

Стоило совсем немного поразмыслить, слегка утрудить себя интересом, как, образованная кажущимися противоречиями, открывалась внимательному взору внутренняя гармония. Себастьян по достоинству оценил ее.

– Как я понял из суммы, – полуутвердительно предположил он, решив не испытывать дольше терпение Кристофера многозначительным, но малопродуктивным молчанием, – лорду-защитнику вряд ли требуется сам камень? Правитель Ледума владеет множеством разновидностей турмалинов, в том числе и парой первоклассных шерлов-близнецов, известных как «Глаза Дракона». Более крупных и древних экземпляров мир не знает.

– Ты хорошо осведомлен, ювелир, – сдержанно похвалил Кристофер. Прозрачные глаза его заглядывали глубоко, в то же время не создавая ощущения назойливости или даже легкого беспокойства. Ценное качество. – Не зря тебя многие считают лучшим. Однако один из «Глаз Дракона» был похищен и… использован для магического нападения. Чуть больше суток назад, в сакральный час новолуния.

Смахнув с обшлага несуществующую пылинку, Кристофер убедился, что одна из пуговиц традиционно не застегнута, и улыбнулся удовлетворенно, хотя по-прежнему невесело.

– Невероятно, – не смог скрыть удивления Себастьян. Впрочем, непохоже, что он пытался его скрыть. Случай-то был – из ряда вон.