Тень (СИ)

Она по-прежнему не обращает на меня внимания, с болью глядя куда-то в сторону. Медленно перевожу взгляд, чувствуя, как меня трясет от подступающей истерики. И… Этого. Не может. Быть. Не бывает так. Ну, точнее бывает, но только в кино. Мысли в панике мечутся, ударяясь о черепную коробку колкими иголками. Я же никогда особо не любил фильмы о привидениях. Но… Несколько пустых, гулких секунд смотрю на себя, лежащего на кровати… Я умер? Нет. Я не могу умереть. Мне же шестнадцать всего. А в пятницу мы в клуб собирались. И зачет по алгебре я так и не пересдал. Не могу я умереть. Не могу!

Так. Стоп. Этот мужик сказал, нужно время. А если бы я умер, никакое время на*рен бы уже никому нужно не было. Медленно подхожу к себе… Господи, звучит-то как по-идиотски! Смотрю… кажется, грудь шевелится… дышу? И все эти проводки вселяют надежду на то, что я все еще жив. Но… как тогда… почему? Я умер или нет?!

- Ма-а-а-м, - снова пытаюсь ее позвать. – Мама! – кричу изо всех сил, но на меня никто не реагирует.

Подбегаю и пытаюсь потрясти ее за плечи… такое ощущение странное. Словно ловишь туман. Кажется, вот он. Плотный. Белый. Почти осязаемый. Просто протяни руку и… И ничего. Пустота. Будто в том месте, где стоят люди, и нет никого вовсе. Рука не проходит сквозь них. Не начинает торчать где-нибудь с другой стороны. Ничего подобного. Я просто ничего не чувствую. И они не чувствуют моих прикосновений. Как будто машу руками в совершенно пустой комнате. Хотя… я ведь даже движение воздуха не ощущаю.

Первая неделя была похожа на осколки разбитой вазы. Трудноузнаваемые куски неправильной формы, когда-то составляющие целую вещь. Я метался в разные стороны. Кричал. Скулил. Просил, чтобы меня услышали. Но меня так никто и не заметил.

Потом была депрессия. Серая, вязкая как смола. Я сутками сидел на полу в углу комнаты, уставившись в одну точку и ни на что не реагируя. Постоянно приходили какие-то люди. Врачи. Родители. Ким с Георгом. Они разговаривали с МОИМ ТЕЛОМ, уверяя ЕГО, что все будет хорошо, и не видели МЕНЯ.

Месяца через два мне все это надоело. Люди в моей палате появлялись все реже. Врачи и медсестры заглядывали несколько раз за день. Мама с папой приходили через день. А Гео и Ким вообще не чаще раза в неделю. А я, возненавидев чертов угол, в котором провел все это время, начал вставать и ходить по палате.

Прошло почти три месяца, когда я впервые решился выйти в коридор… хм… забавно. Я, наверно, какое-то неправильное привидение, потому что ходить сквозь стены у меня не получается. Даже обидно. Вот не видят и не слышат меня как нормального среднестатистического призрака, а сквозь стены ходить не могу! Приходится стоять, как дурак, и ждать пока кто-нибудь откроет дверь, чтобы я смог выскользнуть наружу. Сначала было страшно, а потом я привык. Правильно говорят, в этой жизни можно привыкнуть ко всему…

Сейчас, восемь месяцев спустя, я хожу не только по зданию больницы, но и по улицам, отходя с каждым днем все дальше и дальше. За все это время такие же существа, как я, мне не встречались. Или, может быть, я не вижу их так же, как они не видят меня?..

Сегодняшний день выдался серым и дождливым. Но для меня это не имеет никакого значения. Дождь не может коснуться меня, так же как я не могу почувствовать его. Я иду, окруженный его непроницаемым пологом, не разбирая дороги. Шагаю прямо по грязным лужам, оставаясь совершенно сухим и чистым. Мне нравится. Ну, хоть какое-то преимущество в моем призрачном существовании быть должно, не так ли?..

Брожу по улицам уже несколько часов. Возвращаться в больницу совершенно не хочется. Дождь давно кончился, и солнце уже пытается робко выглянуть из-за хмурых туч. Сворачиваю в какой-то очередной переулок и вдруг вижу, как парня с дредами, одетого в странную широкую одежду, двое держат за руки, пока третий бьет в живот.

- Ну что же, Том, я сказал, а ты меня услышал, - хмыкает нападающий прямо в лицо дредастому. Черт. Трое против одного, а я даже помочь не могу! Парень поднимает голову и смотрит на своего обидчика, не произнося ни слова. Глаза в глаза. Очень спокойно. Во взгляде ни малейшей крупицы страха, только едва уловимая жалость и легкое презрение. Смотрит как на насекомых. Как будто это он в любую секунду может их раздавить, а не наоборот. Я бы так не смог. - И не смотри на меня так. Мы и так все прекрасно знаем, какой ты у нас крутой, но в этот раз придется подчиниться. Где меня найти, ты знаешь. Буду с нетерпением ждать твоего возвращения, - он размахивается и бьет дредастого со всей дури прямо в лицо. – Все, пацаны, пошли отсюда…

И они спокойно уходят, оставляя своего поверженного противника, скрючившегося от боли, на мокром асфальте. Парень несколько минут лежит, не двигаясь и пытаясь отдышаться. Потом медленно встает. Сплевывает кровь. Вытирает рот тыльной стороной ладони и, подняв взгляд, смотрит в мою сторону. Я вздрогнул и огляделся. Никого. Было дикое ощущение, будто он смотрит на меня. Вдруг он, криво ухмыльнувшись, иронично поднял бровь, глядя мне прямо в глаза.

Он. Меня. Видит.

2.