Тень скандала

Рутвен склонил голову набок, устремив на нее оценивающий взгляд.

— А что такое время, мадемуазель Готье, как не изобретение человека? — задумчиво произнес он. — Оно может тянуться бесконечно. С другой стороны, порой это не более чем лекарство. Время лечит все раны, гласит английская поговорка. Но зависть… О, поверьте мне, мадемуазель, зависть может быть вечной.

Грейс улыбнулась.

— Вы в куда большей степени философ, лорд Рутвен, я даже завидую вам, — заметила она. — Согласна, что время действительно лечит.

— К сожалению, не всегда, мадемуазель Готье, — тихо отозвался он, словно отвечая на собственные мысли. — Значит, отец Джозайи Крейна продал его право на наследство? Ему чертовски повезло, что удалось получить его назад.

— Сорок процентов, — напомнила Грейс. — А не исходные пятьдесят.

— Выходит, миссис Холдинг распоряжалась всем во время своего вдовства?

— Как я поняла, она ничем не управляла, кроме швейной иглы, — возразила Грейс. — Мать Итана считала, что место женщины в доме. Фенелла рассказывала, что всем занимались доверенные лица, пока Итан и Джозайя не приобрели достаточно опыта, чтобы взять управление на себя.

— Интересно, — промолвил Рутвен. — И как Итан Холдинг ладил со своим младшим партнером?

— Неплохо. Временами они спорили — как мужчины с сильными характерами. Но в целом были очень близки.

— Кто распоряжался деньгами?

— Джозайя Крейн. У него математический склад ума. У него и Фенеллы. Думаю, это фамильная черта Крейнов. Итан был… лицом компании. Окружающие любили его. И доверяли.

— Правительство ее величества определенно доверяло.

— Да, — согласилась Грейс. — Шли разговоры даже о присвоении ему рыцарского звания.

— Вот как? — промолвил Рутвен. — Выходит, вы могли стать леди Холдинг?

Грейс издала горький смешок.

— Как будто это имеет значение для меня! В семье моей матери полно титулованных особ, и что толку? На титул не проживешь и не согреешься. Титул просто побрякушка, прошу прощения, милорд.

— Не за что.

Грейс почувствовала, что ее лицо загорелось.

— Осмелюсь предположить, что вы родились аристократом, а ваш род ведет свое начало со времен Вильгельма Завоевателя, — промолвила она извиняющимся тоном.

— Боюсь, все гораздо проще, — возразил он. — Хотя мои предки и умудрились, правдами и неправдами, приобрести целый набор титулов и отличий на службе у короны.

— А титул маркиза?

Он пожал плечом:

— Пожалуй, это моя заслуга.

— А, — отозвалась Грейс. — Вы получили его тоже на службе у Короны?

По лицу Рутвена скользнула мрачная тень.

— Где же еще? — парировал он. — Конечно, на службе ее величества.

В этот момент где-то в глубине дома пробили часы. Глаза Грейс испуганно расширились.

— О! — удивленно воскликнула она. — Неужели так поздно?

Рутвен вытащил из кармашка жилета золотые часы.

— Увы, — развел он руками. — У вас есть другие дела?

— Не знаю, — задумчиво отозвалась Грейс. — Я хотела спросить у Рэнса… может, он считает, что мне нужен адвокат. Хотя сама эта мысль ужасает меня.

Рутвен убрал часы в карман.

— Пока еще вас ни в чем не обвинили. Занимайтесь своими делами. Ведите себя, как и полагается невиновному человеку. Лейзонби нанял лучшего адвоката в Лондоне — кстати, члена нашего клуба. Пока я не доберусь до Лейзонби, можете рассчитывать на его помощь в защите ваших интересов.

Но в чем ее интересы? Что ей осталось? Тихое скромное существование, которое она сумела обеспечить себе после смерти отца, закончилось вместе со смертью Итана. И теперь окружающий мир, со всем его уродством, снова вторгся в ее жизнь.

— Сомневаюсь, сэр, что я могу позволить себе лучшего адвоката в Лондоне, — тихо сказала Грейс, опустив глаза.

— Предоставьте это мне, — заявил маркиз решительным тоном.

По спине Грейс пробежал холодок. Ее тревожил этот властный мужчина с пронизывающим взглядом, но вместе с тем она чувствовала, как его аура окутывает ее своим защитным покрывалом. Он предложил ей помощь. Более того, он был не из тех, кому можно лгать и с кем можно шутить. Она чувствовала это инстинктивно.

Этот человек — все, что у нее есть. Она судорожно сглотнула и подняла на него глаза.

— Я принимаю ваше любезное предложение, сэр, — сказала она. — Как его зовут?

— Сэр Гревилл Сент-Джайлс, — ответил Рутвен. — Он принимает на Иннер-Темпл, но вы можете прислать записку мне сюда, если возникнет необходимость. А если полиция посмеет арестовать вас — хотя не думаю, что дойдет до этого, — скажите им, что именно Сент-Джайлс представляет ваши интересы. И после этого не говорите ни слова. Ни при каких обстоятельствах. Я добьюсь вашего освобождения в течение дня, можете мне поверить.

Грейс верила. Он производил впечатление человека, который способен добраться до конца света — а возможно, и в бездну за его пределами, — чтобы добиться своего.

— Спасибо, — снова поблагодарила она и встала. — А теперь я должна идти. Я и так слишком долго злоупотребляла вашей добротой.

Рутвен тоже поднялся, потому что она не оставила ему выбора, но у двери помедлил, загородив ей путь.

— Один последний вопрос, если позволите.

— Да?

— Мадемуазель Готье, не вы ли убили Итана Холдинга?