Тень скорби

В какой-то момент она перестала замечать, что происходит вокруг: для нее это было слишком, не осталось сил реагировать. А запах! Будто белье и бараньи кости кипятили в одном большом медном котле. Шарлотта медленно поднималась по бесконечной темной лестнице, цепляясь за изгибы кованого железа перил, пока не оказалась в оклеенной обоями гостиной, где незнакомая леди пожала ей руку. Леди эта не старая и не молодая, что сбивало с толку; на поясе, как у тетушки, ключи, — но их так много, что у нее возникло сравнение с бряцающими кандалами. Мисс Эванс. Теплая худая рука.

— Здравствуй, Шарлотта! Уверена, ты будешь рада увидеть сестер.

Вот он, робкий стук в дверь. Шарлотта знала, что сестры будут в этой блеклой, серо-коричневой форме — ее собственная ждала своего часа в чемодане, — и все же была потрясена, увидев их в школьной одежде: казалось, будто они развлекались какой-то мрачной игрой в переодевание.

Мария и Элизабет — это они и не совсем они. Они не бросились к сестре, но спокойно подошли и наградили слегка изменившимися поцелуями. Мисс Эванс сказала, чтобы они позаботились о Шарлотте, помогли ей устроиться на новом месте. Да, мисс Эванс. Служанка с грубым лицом принесла поднос, постелила скатерть: папа должен поужинать и переночевать здесь, а ранним утром отправиться домой. Марии и Элизабет в качестве поощрения позволяют разделить трапезу. Спасибо, мисс Эванс. Все эти реверансы и ответы хором… У Шарлотты слипаются глаза: она чувствует, что может лечь на пол, как собака, и заснуть. За столом папа рассказывает, как поживают тетушка, Брэнуэлл, Эмили и Энн — Мария и Элизабет сами ни о чем не спрашивают. А как их учеба?

— Мария и Элизабет занимаются весьма успешно, мистер Бронте, — говорит мисс Эванс. Иногда в ее взгляде светится доброта, но почему-то чувствуется, что не стоит на это полагаться — как на пенни, найденное на полу. — Но касательно опрятности и пунктуальности мы хотели бы видеть некоторые улучшения.

— Уверен, они наступят, — отвечает папа, — особенно теперь, когда девочки будут стремиться показать пример Шарлотте.

До дома тысячи миль: мечта. Мария и Элизабет бросают странные взгляды на простой ужин, состоящий из бутербродов с сыром и оладий. Предупреждение, что его не стоит есть? С другой стороны, когда мисс Эванс приглашает их к столу, они принимаются за еду с жадностью. Возможно, это имеет какое-то отношение к слову «смирение», которое постоянно звучит в разговоре. Шарлотта проглатывает несколько кусочков хлеба, смиренно. Нога Элизабет мягко касается ее ноги под столом. В дороге Шарлотте удавалось сдерживать тошноту, а теперь, под давящей тяжестью мира, удается не расплакаться.

Однако потраченные усилия делают ее опустошенной и беспомощной. Шарлотта может только моргать, не издавая ни звука, когда мисс Эванс задает ей маленькие колкие вопросы.

— Думаю, — слышится откуда-то издалека папин голос, — моя дочь очень утомлена переездом.

Марии и Элизабет велят проводить ее в дортуар. На несколько драгоценных минут Шарлотта опять оказывается в середине: под каменными сводами коридора по обе стороны от нее идут сестры, вдруг снова ставшие собой. Они обнимают, ободряют ее и наперебой расспрашивают о домашних. В их голосах чувствуется какая-то натянутость, сдавленность, но виной тому может быть эхо каменных стен.

Дортуар: жуткий, как само его название. Здесь запах кипящего котла сгущается до чего-то затхлого, пригорелого, неясного. Голые стены, голые доски пола, ряд узких кроватей. Несколько девочек с взъерошенными волосами и круглыми лицами, переодевающиеся в ночные сорочки, поворачиваются посмотреть на вошедших.

— Старшие девочки должны учиться до восьми, — говорит Элизабет. — Лучше приготовиться ко сну до того, как они появятся.

Шарлотта не успевает спросить почему, как сестры снова увядают. Очередная мисс обрушилась на них, низведя до реверансов и почтительных «да, мисс». На этот раз перед Шарлоттой оказалась энергичная особа с глазами-ягодками и высоким недовольным голосом; она напоминает ей пчелу. Да, мисс Эндрюс. По ее приказанию чемодан Шарлотты внесли наверх, и теперь она жужжала и злилась, разбирая его содержимое.

— Три пары черных шерстяных чулок, три пары, об этом ясно сказано в проспекте.

Да, мисс Эндрюс. Она бубнила правила поведения в школе, а Шарлотта моргала и шаталась. Да, мисс Эванс.

— Эндрюс. — Маленькое жужжащее лицо остановилось на уровне глаз девочки. — Ты выучишь мое имя. А теперь раздевайся — и в постель.

Она ушла.

Мимолетное возвращение Марии и Элизабет, которые помогли ей разложить одежду.

— Нужно делать это аккуратно. Иначе она будет ругаться.

Затем шум — идут старшие девочки, и Мария с Элизабет бросились к своим кроватям. Шарлотта с головой укрылась жестким шерстяным одеялом. Она попыталась представить лицо Сары Гаррс, но оно расплывалось перед глазами. Грохот и крики. Одеяло отброшено в сторону.

— Кто это?

— Она воняет.

— Да, воняет.

Шарлотта закрыла глаза, прячась от больших мрачных силуэтов.

— Как думаешь, она писает в постель?

— Похоже на то.

— Фу.

Голос Марии:

— Это Шарлотта, она наша сестра.