Тень Скорпиона

Рефлексивно сомкнув челюсти на добыче, малый неожиданно понял, как он себя подставил, и провинившейся собачкой посмотрел на зло ухмыляющегося чародея.

— Ну, мяса тебе больше не есть… — изрек младший сын Лысой Мийяры. — Впереди одни кашки!..

Подошедшие к месту орки услышали такой хруст, что невольно содрогнулись, а Летящий Конь даже провел языком по своим зубам, проверяя, все ли на месте.

— Дурак!.. — Инвар без сожаления шагнул через лежавшего без чувств рыцаря. — Чего уставились? — повернулся он к свинорылым. — Несите!

Сбросив мешки у стены, Йор и Ра молча кивнули на начавшее приходить в себя тело.

— Вывезете на Перекресток… Будет желание, можете повторить урок. Так сказать, для усвоения… — Скорпо, не торопясь, развязал мешок, изучая содержимое. — Это сырец… — он резко обернулся к гостям. — Сколько раз можно повторять? Мне нужен сухой продукт!

Орки молчали, виновато опустив огромные головы.

— Ладно… — Мийяра, закрыв мешок, как можно безразличнее взглянул на гостей. — Сделаю, что смогу, но за качество не ручаюсь. С этим… — он кивнул на рыцаря, — я уже сказал, что делать.

— Шахман! Лучше… — Кривой Ра провел большим пальцем у себя под подбородком.

— Может быть, и лучше… — Взгляд человека упал на старый, возможно, даже и фамильный меч. В душе чародея боролись осторожность и злоба. Прикажи он сейчас убить этого неудачника, и рано или поздно опять придут мстить. Родственники или братья по ордену — хранители рыцарской чести и кодекса. Оставить в живых? В таком случае есть шанс, что, наслушавшись россказней, другие искатели драгоценных трофеев пустятся иной дорогой. Хотя… хотя за последнее время скольких бы он с миром ни отпустил…

— Будет рыпаться… — Инвар смахнул с рукава примостившуюся пеструю бабочку. — Будет рыпаться — убейте. Достали, кобеля дети! К вам это тоже относится… Деньги на стол положи… — Зевнув, Скорпо отправился отдохнуть.

Ра коротко кивнул и поманил соплеменника за собой — перепады настроения хозяина уже давно не удивляли орка.

— Говоришь, «наслал демонов, которые своим пением лишили оружия и воли сражаться»? — Старший тайник поморщился, ибо такую чушь слышал впервые. Те, кто раньше покушался на жизнь мастера Скорпо и умудрился остаться в живых, по крайней мере, плели небылицы поскладнее. Ну, например, как «ненавистный колдун в один миг обратился в великого (ныне покойного) бор-Ота Тай-Шань-Хам-Сура и отделал четверку головорезов пустыми руками и дыханием стихий».

— А все зубы ему, значит, тоже демоны выбили? Своим пением, я полагаю. — Локо позволил себе чуть улыбнуться.

— Мне так рассказали… — поклонился зрячий. — Сбежал он «под покровом ночи, когда колдун готовился принести его в жертву Отродью».

— Я так полагаю, «усыпив слуг влитым в вино снотворным порошком, что дала ему матушка на дорогу»?

Тут уже и младший тайник не смог удержаться, чтобы не улыбнуться.

— Ладно, можешь идти, — махнул рукой старший сын Лысой Мийяры.

— А… — начал было подчиненный.

— Дайте ему какое-нибудь вознаграждение. Подбросьте там на дорогу или еще куда. Смотрите сами — по случаю. И дайте новый контракт, естественно, через третьи руки. Подальше… года на два-три…

— Елгекеия подойдет? Там морские уродцы бесчинствуют.

— Более чем… Ступайте…

Усевшись в глубоком кресле поудобнее, Локо задумался. Надо прекращать эти бессмысленные нападения. Уже который год Инвара терроризируют охотники за нечистью. А все благодаря его батюшке — благородному Владыке Кериту, который не только ужесточил «Закон о магии» (по настоянию Церкви Единой Веры), но и дал свое молчаливое согласие на отлов и истребление всех, кто хоть каким-нибудь боком соприкасался с магией, волшебством и так далее. Головы колдунов щедро оплачивали единоверцы, расставившие свои храмы и часовни по всему Бревтону и начавшие жадно поглядывать на эльфийские леса Талат-Галена. А ведь только найди предлог — и начнется истребление нелюдей. Конечно, рано или поздно встанет вопрос: люди или эльфийско-оркское отребье будет царствовать на земле, но, то еще когда будет… Сейчас другой вопрос: как сохранить жизнь Инвара? И дело здесь совсем не в братской заботе. Просто… просто не давал покоя разговор, произошедший прошлой зимой, как раз на годовщину венчания на владычество Керита.

Тогда после шумного пиршества вице-канцлер на пару с военным министром, набравшись наглости и вина, подошли к своему властелину:

— Ваше величество, позвольте обратиться к вам, — подойдя, поклонился вице-канцлер.

— Дорогой А'Турхан, сегодня вы можете оставить дворцовый этикет. Будьте, как говорится, проще! — позволив себе немного выпить, Владыка Керит пребывал в самом благодушном настроении. — Итак, что вы хотите? Только не просите много — тогда ни о чем больше не останется мечтать.

— Мы с господином Хестером обращаемся к вам не столько от своего, сколько от имени детей вашего величества.

— Что такое? — вскинул косматую седую бровь Керит. — У меня есть дети?!

— Конечно, ваше величество. Это ваши поданные!

— А… вы об этих… — Бровь вернулась на свое место. — И чего же хотят мои дети?