Тень Скорпиона

— Что тебе надо?! — От внезапного удара Лео чуть не выбросило из состояния контакта.

— Что ты ищешь во мне, тэндх? — снова вспыхнуло в голове.

— Я не ищу, я пытаюсь понять, что тебе здесь нужно… — Чародей говорил вслух, зная, что его «слышат». — Может быть, тебе нужна помощь?

— Я хочу вернуться в свою грань. Эта слишком хрупка для меня.

— Тебя призвали? Кто?

— Не знаю. Да это и не имеет значения. Я здесь, и я тот, кто есть.

— Останови разрушения! Уйди! — Понимая, что сказал глупость, волшебник все же продолжил: — Ты убиваешь ни в чем не повинных людей!

— Они все равно когда-нибудь умрут. А невиновных Кристалл еще не создал… Может быть, когда-нибудь… потом…

— Чего ты хочешь?

— То, чего и другие. Жить. И если этот мир не создан для меня, я переделаю его для себя! Ты можешь меня остановить, магик, но ты слаб… Впрочем, как и все грешники.

Контакт прервался, и в Сфере, ослепляя Лео, вспыхнул огонь…

Проводив глазами взвившуюся вверх пыль, в которую походя превратился один из собратьев, отец Симон запаниковал по-настоящему… Ни одна из пречистых молитв не могла не то что изгнать, но даже и приостановить этого демона! Впору уже было подхватывать подол мантии и бросаться наутек.

А это трижды проклятое чудовище, дойдя до городской стены, развернулось и пошло сеять огненный смерч аккурат по границе самого Уилтавана, в сторону Северных ворот.

Помянув Ушедшего (да и не только!), отец Симон уже задумал попробовать Великие Псалмы, но тут всплыли слова «Заветов»:

— Поднявший меч да встретит меч, пусть даже и взят он из рук врага твоего, ибо нет стыда в том, чтобы защитить жен и детей своих.

Осенив себя знаком креста в круге, первосвященник оглянулся на своих и, тихонько испросив прощения у Ушедшего, протяжно зашептал-запел:

— Как с сырой земли да в небо голубем, милости твоей, Царь камней…

Единоверцы, крестясь, отшатнулись от заклинателя.

— Идолопоклонство! Моление языческое! — прошипел кто-то, но отец Симон, не обращая внимания, продолжал:

— Отвори ворота небесные! Ниспошли благодать на защиту от ворога незваного во имя жизни!

Огненное чудовище замерло, прислушиваясь к писку двуногого насекомого.

— Взываю к тебе во имя земли!

Демон развернулся, вглядываясь в наглеца, призывавшего древних богов.

— Во имя света!

Чудовище занесло ногу, метя в первосвященника.

— Во имя любви! — выдохнул последнюю фразу отец Симон, втянув голову в плечи.

Высоко над головами ударил гром. Мир вздрогнул, и святому отцу на мгновение показалось, что не молния полыхнула под мглою туч, а золотом сверкнул меч Кары небесной.

Истошно зарычав, чудовище завертелось на месте, разбрасывая в стороны снопы искр и ошметки домов.

— Крепко же тебя отделали, братец… — Локо разглядывал превращенное в сплошное месиво лицо Инвара. — А ведь еще легко отделался!

— Легко?.. — Чародей еле ворочал языком.

— Ну… только раны, ушибы… А ведь мог заживо сгореть… — развел руками старший Мийяра.

— Сгореть?.. — раненый еле дышал.

— Ты что, ничего не помнишь? Тебя нашли на том самом месте, где сдох этот схадов демон!

Видя растерянную физиономию чародея, старший сын Лысой Мийяры пустился в разъяснения:

— Вчера на рассвете невесть откуда явилось огненное чудовище. Оно выжгло почти все восточные кварталы. Погибших едва ли с десяток наберется, но две сотни семей остались без крова…

Уступив усталости, Скорпо закрыл глаза, силясь хоть что-то вспомнить.

Пустые, еще темные утренние улицы… Качающаяся из стороны в сторону грязная мостовая… Стены домов в проблеске восходящего солнца… Невесть откуда взявшийся человек, тычущий ножом в горло… Ненависть и ярость, придавшие силы изнеможенному телу… Вспышка света и наступившая темнота…

Локо сказал: «На рассвете явилось огненное чудовище».

Значит, Каяс был прав, вдалбливая мне в голову Второй Закон. Магия для магии. Чародей должен сохранять нейтралитет. Он не имеет права вмешиваться в политику или в события, ведущие к смене правления, религиозных устоев или другим подобным последствиям.