Тень спрута

— Верно, — кивнул Лапин. — После таблетки. Лирк называется.

— И надолго это с ним? — обеспокоенно спросил Макаров.

— Привыкнет, — уверенно ответил Лапин. — Через неделю в гости позовет. А может, и раньше.

— Через неделю, — повторил Макаров и посмотрел в сторону высившегося над рекой холма. Две маленькие фигурки, черные на фоне закатного неба, стояли на его вершине, время от времени размахивая руками. — Ну ладно, с Калашниковым все понятно; а как же я? Что мне теперь делать?

— Обживаться, — ответил Лапин. — На первое время здесь, у меня. Изба большая, родичи в разъездах, места хватит. Сейчас ужинать будем, а там и гости подоспеют.

— Гости? — забеспокоился Макаров. — А я не помешаю?

Лапин засмеялся:

— Скромный ты очень, Павел Александрович! Они ж на тебя посмотреть придут!

— На меня? — удивился Макаров. — Зачем это?

— Ну как же, — Лапин развел руками. — Первый человек из прошлого, да еще Павел Макаров. Тот самый Макаров!

— Какой еще «тот самый»?! – возмутился Макаров. — Семен Петрович, я так больше не могу! Здесь явно какое-то недоразумение!

— Недоразумение, — кивнул Лапин. — А нам надобно разумение. Посидим, поговорим, откушаем, чего Бог послал. Тут недоразумению и конец!

С этими словами Лапин засунул руку в объемистый карман своих просторных белых одежд и вытащил на свет пузатую бутыль с узким горлышком. Поставил на стол, обтер рукавом этикетку и подмигнул Макарову:

— Очищенная. Сам делаю!

Глава 3. Тот самый Макаров

Пора уходить от культуры «калашникова»!

П. Мушшараф

1.

Павел Макаров осторожно открыл один глаз и тут же закрыл его обратно.

Спать, подумал он. Нужно спать. Потому что просыпаться в таком состоянии — смерти подобно.

Однако у желудка на этот счет имелось собственное мнение. Макаров сглотнул слюну, пытаясь сдержаться, заворочался на кровати — и едва успел повернуться на бок.

Свесив голову вниз, он несколько раз дернулся в приступе рвоты, сплюнул, сглотнул, еще раз сплюнул. И только после этого решился еще раз открыть глаза.

В комнате стоял полумрак. Плотные шторы закрывали маячившее в отдалении окно, на полу расплывалось неаппетитного вида пятно. Макаров застонал и ни к селу ни к городу вспомнил какой-то хрустальный саркофаг. Вот бы сейчас туда, подумал он. Сразу бы полегчало.

Макаров перевернулся на спину, подоткнул под голову часть одеяла и сделал еще одну попытку уснуть. Надо же было так нажраться, подумал он. А ведь поначалу чай пили, с чего это я за коньяком ломанулся? Ах да, свет в подвале погас, а потом какая-то чертовщина началась. Кстати, а где я вообще нахожусь?!

Макаров приподнял голову и огляделся по сторонам. Вроде бы Калашниковская квартира, подумал он. Шторы он поменял, что ли? И потолок? Нет, я где-то в другом месте…

Макаров сфокусировал взгляд на ближайшей стене — и мгновенно вспотел.

Всю стену занимал громадный телевизионный экран, в котором отражался слегка уменьшенный силуэт завешенного шторами окна.

Свят-свят-свят, подумал Макаров. Это что же, все еще сон? Все еще Звездная Россия?!

При этой мысли Макарову стало совсем плохо. Он зарылся лицом в матрас и закрыл голову руками. Кто-то на звездолетах летает, а я вот… Валяюсь здесь, как под забором.

— Доброе утро, — раздался со стороны окна незнакомый голос. — Как вы себя чувствуете?

Макаров со стоном повернулся.

— Плохо, — сказал он. — О-очень плохо!

— Сейчас исправим, — сказал незнакомец, раздвигая шторы. Макаров зажмурился от яркого света. Послышался легкий стук, а вслед за тем в комнату ворвался холодный свежий воздух. Май, вспомнил Макаров. У них здесь май.

— Время — одиннадцать часов, — сообщил незнакомец, — температура шестнадцать градусов. — Его спокойный, уверенный голос породил у Макарова новую цепочку воспоминаний. Хрустальный саркофаг, возвратившееся зрение, желание прыгать до потолка; высокий врач в белом халате, говоривший столь же коротко, четко и ясно. — А теперь попробуйте сесть.

Вот именно, подумал Макаров. Попробуйте.

Он сделал глубокий вдох, скинул ноги с кровати и, оттолкнувшись обеими руками, перевел себя в вертикальное положение. Голова тут же закружилась, комната опасно качнулась влево.

Незнакомец уже стоял перед Макаровым, держа в руке прозрачную чашку с темной жидкостью.

— Вот, — сказал он, протягивая зелье, — выпейте это. Потом обопритесь локтями на колени. И две минуты не шевелитесь.

Невозможно, подумал Макаров. От такого похмелья надо дня три отходить.

Он взял кружку, зажмурился, резко выдохнул воздух — и заглотил содержимое, не разбирая вкуса. Только бы не обратно, мелькнула мысль.

— Локти на колени! — скомандовал врач. Макаров уже не сомневался, что это именно врач. — Вот так!

Он помог Макарову принять классическую позу кучера и встал рядом, готовый в любую минуту прийти на помощь. Макаров посидел минуту, ожидая действия странного напитка, не оставившего после себя ни вкуса, ни запаха. Потом поднял голову.

— Простите, — сказал он, разглядев наконец стоявшего перед ним врача. — Я не должен был так напиваться.