Тень стрекозы

— Я даже знаю, что у вас на этаже всего шесть номеров заняты. Пятиминутная трепотня с горничной… Короче, увидел я свет, и стало мне интересно. Тем более что делать-то все равно нечего. Устроился в кустах. Вдруг, думаю, ты куда отправишься и захочешь взять меня с собой. — Пашка хитро улыбнулся. — На самом деле разбирало любопытство. Вдруг вижу, возле твоей тачки какой-то хмырь отирается. Пока я соображал, что за хмырь и чего ему понадобилось, он вдруг чудесным образом исчез. Должен тебе сказать, что он исключительно ловок. В этом я смог убедиться лично, — добавил он с печалью, машинально потрогав челюсть, и продолжил: — Потом у тебя свет погас, а вскоре и ты возникла. Сначала я подумал, что у тебя встреча с этим мужиком, но он не появлялся, и мне это не понравилось. И я пошел к охраннику, решил его взбодрить на всякий случай. Я видел, как ты села в машину, но тачку не завела и вообще… Короче, меня это насторожило, потому что я помнил большой интерес Гризли к тебе, ну и поспешил на помощь. Охранник отвлек внимание этого типа, и я был уверен, что разделаюсь с ним в два счета и удовлетворю свое любопытство: раз ты молчишь, может, он что поведает. Но он просто выскользнул из рук, точно маслом намазанный, и припустился бегом. Я за ним, но этот гад пальнул из пушки, и я счел за благо залечь в кустах.

— Так это он стрелял? — спросила я.

— У тебя есть сомнения? — удивился Пашка. — Блин, хоть бы спасибо сказала.

— Спасибо, — кивнула я.

— Пожалуйста, — буркнул он и обиженно отвернулся.

Я притормозила на площади. До гостиницы оставалось всего несколько кварталов, но я предпочитала разговаривать в машине.

— Объясни, что происходит, — требовательно сказал Пашка.

— Понятия не имею, — честно ответила я.

— Кончай, а?

— Завтра мне предстоит разговор в милиции.

— Буду очень признателен, если обо мне ты промолчишь.

— У тебя и с ними проблемы?

— Нетрудно догадаться.

— Может, расскажешь?

— Ага, разбежался! Ты о своих проблемах помалкиваешь, а я должен…

— Не должен, — кивнула я. — Ладно, куда тебя отвезти?

— Можно я у тебя переночую? — спросил он.

— Как ты пройдешь ночью в гостиницу?

— Мои проблемы. Ну, так что?

— Учитывая твои боевые заслуги, я вряд ли могу тебе отказать.

— Слава богу, — фыркнул Пашка, и мы поехали в гостиницу.

Я высадила его у поворота, он растворился в темноте, и вновь мы увиделись уже в моем номере. Я оставила дверь открытой, и минут через десять он бесшумно материализовался в моей прихожей. Запер дверь, снял бейсболку и радостно возвестил:

— Привет! — Потом в лице его наметилась печаль, и он спросил: — Пожрать, конечно, нечего?

— Чай в термосе и печенье. Но чай давно остыл, еще с дороги остался.

— Сгодится, — кивнул Пашка и устроился в кресле.

Я налила ему чай и выложила на стол печенье.

— И долго ты собираешься бедствовать? — наблюдая за ним, спросила я.

— А уж это как получится…

— И к ментам тебе нельзя?

— Не начинай, а? И давай без морали, о своих проблемах подумай. Может, я, конечно, не прав, но, по-моему, у этого типа были серьезные намерения.

Я вспомнила, как сидела в машине с удавкой на шее, вспомнила руку в резиновой перчатке и шприц, блеск глаз в прорези маски, и холод пошел по спине. «Сегодня тебе повезло», — точно кто-то шепнул на ухо. Рядом была смерть, я чувствовала ее запах, чувствовала… Я вспомнила, как умирала Светлана, и невольно стиснула руки.

— Когда этот тип вертелся возле машины, он был без маски?

— По-моему, на башке у него ничего не было, хотя… Если честно, я его не успел разглядеть. Говорю, он очень ловок.

— Рост, сложение?

— Ну… — Пашка нахмурился. — Нормальный рост, не высокий и не коротышка. Слушай, ты сидела с ним рядом в машине…

— Сидела, — кивнула я. — Но у меня тоже никаких соображений по поводу его внешности.

— Вот-вот. Могу сказать одно: он силен и ловок. Слушай, мне показалось или у него в руках был шприц?

— Был.

— Дела. Он что, собирался тебя похитить?

— Не знаю, что и думать, — вздохнула я, жалея, что завела этот разговор. Толку от Пашки мало, а вот любопытства в нем…

Тут он вдруг поднялся и шагнул ко мне. Провел пальцем по моей шее и присвистнул:

— Черт… удавка?

— Она самая.

— Ни хрена себе! Удавка, шприц… Просто триллер какой-то! И ты мне паришь, что понятия не имеешь…

— Допустим, имею. Хочешь поучаствовать? — быстро спросила я.

— Я? Нет, я… черт… ты мне нравишься. Сам удивляюсь, с какой стати… Ты, конечно, красивая девка, но девок красивых пруд пруди, а у меня сейчас всякого дерьма выше крыши, так что не до девок. Но… Это, наверное, из-за того, как ты себя вела. Ты… ты совсем другая…

Болтая подобным образом, он потянул меня за руки, а когда я оказалась рядом с ним, нерешительно меня обнял и коснулся губами моих губ. Против поцелуя я не возражала. Даже приняла в нем живейшее участие и обняла Пашку. А когда он поднял руки, убирая волосы с моего лица, быстро его обыскала. В кармане его клоунской рубашки, вне всякого сомнения, лежал пистолет.

— Что ты делаешь? — спросил он, отстраняясь.

— А ты как думаешь? — удивилась я. — Мелкий жулик с пушкой? Это забавно. Так кто стрелял: ты или он?