Тень стрекозы

— Большие. Почти семьдесят тысяч. Подкараулили и… Изрезали всего, изверги. — Тамара Ивановна отвернулась, вытерла глаза, вздохнула.

— И что, никаких подозреваемых?

— Может, и был кто на подозрении. Меня долго расспрашивали, кто да что. О деньгах многие знали, все, кто с ним в рейсе был, бухгалтер… Да вся база, считай, знала. А кто… — Она махнула рукой.

— Тамара Ивановна, а незадолго до гибели мужа не интересовался ли им кто-то из старых друзей, к примеру? Может, приходил кто?

— Такого не помню. Я от него ни о каких старых друзьях не слышала. Он ведь сюда из Воронежа приехал.

— Давно?

— Так года два назад и приехал. Устроился на базу, моя подруга там работала диспетчером. У нее и познакомились.

— К кому он сюда приехал? — спросила я. — У него здесь родственники были?

— Никого у него не было, он ведь приютский. Мать вроде еще жива, но он о ней говорил неохотно, пьяница она. А здесь вроде дружок был, они вместе работали, к нему и подался. Он в Воронеже с женщиной одной жил, у той муж в тюрьме срок отбывал за убийство. Вернулся и начал нервы мотать. А женщина та все никак ни на что решиться не могла, мужа ей вроде жалко было, ребенок у них. В общем, Гене все это надоело, и он уехал.

— А не мог этот самый муж…

— Да он к тому времени, как Гена погиб, уже опять сидел, непутевый. Гена здесь сначала квартиру снимал, хоть она ему и без особой надобности, он же все время в рейсах. А потом, когда мы познакомились, ко мне переехал. Зарабатывал он хорошо, и человек хороший. Только зажили как люди, и вот… Такая уж, видно, судьба.

— Значит, никто его не навещал?

Женщина задумалась.

— Постойте, постойте… А ведь точно, кто-то о нем расспрашивал. Гена мне говорил. Вроде кто-то из дальнобойщиков из Воронежа заезжал. Что-то с машиной у них случилось, вот и заехали на базу, она ведь как раз на объездной дороге, возле старого моста. Интересовались, как он тут. Но Гена тогда в рейсе был и потом все гадал, кто приезжал. Решили, кому надо, тот объявится.

— А никаких фотографий эти его знакомые случайно не показывали?

— Фотографии? Да Гена вообще фотографироваться не любил. На памятник пришлось фотографию из паспорта увеличивать. И паспорт сменил только потому, что после аварии его на фотографии не узнавали.

— Подождите, — насторожилась я. — Какая авария?

— Он в аварию попал, еще в Воронеже, здорово покалечился. Ребра были сломаны, и лицо все разбито.

— После аварии его лицо так изменилось, что пришлось менять фотографию в паспорте? — еще не веря, спросила я.

— Ну да, ему несколько операций делали. Не скажу, что совсем другое лицо стало, но и не очень похож.

— А прежних фотографий у вас не осталось?

— Я же говорю, не любил он фотографироваться.

— Откуда же вы знаете, что не похож?

— Так Гена сказал. А что такое?

— Это может быть важным. Когда произошла та авария?

— Вроде бы за два года до того, как он сюда приехал.

— Какой рост у вашего мужа?

— Метр восемьдесят четыре. Носил пятьдесят четвертый размер. А что?

— Какие-нибудь особые приметы на теле?

— Да нет.., никаких.

Перед уходом от Тамары Ивановны я сумела-таки переснять фотографию Прибыткова, не привлекая внимания женщины.

Теперь мне требовалось кое-что обдумать, а еще лучше — обсудить с Ковалевым. Но, наверное, я чересчур увлеклась своими мыслями, поэтому все, что произошло потом, явилось для меня полной неожиданностью.

Я свернула в узкий переулок с односторонним движением, и тут буквально под колеса моей машины бросился парень. В первое мгновение я даже не поняла, что произошло. Дико заорала и нажала на тормоз. К счастью, скорость была небольшая, машина сразу замерла, а я рискнула приоткрыть глаза. Потом распахнула дверь с намерением взглянуть, что там с парнем, и опасаясь самого худшего, но тут дверь со стороны пассажира распахнулась, и в салон прыгнул недавний потерпевший.

— Сматываемся, — буркнул он.

Я не спеша захлопнула свою дверь и повернулась к парню:

— Цел?

— Как видишь. Давай поскорее отсюда.

— Руки, ноги на месте, претензии есть?

— Нет у меня претензий.

— Тогда выметайся, — сказала я убежденно.

— Слушай, за мной увязались настоящие психи. В наших общих интересах свалить отсюда побыстрее.

— Значит, это от них ты бежал сломя голову? — усмехнулась я, трогаясь с места.

— Ты не могла бы ехать побыстрее? — глядя в заднее стекло, поморщился он.

— Не вижу повода особенно ускоряться. Где твои друзья? Я вообще никого не вижу.

— Главное, чтобы они меня не увидели, — вздохнул он с облегчением, устраиваясь с удобствами. — Пожалуйста, побыстрее. Чем скорее мы свалим отсюда, тем лучше. Если они увидят тачку, найти ее по номеру…

Я свернула на проспект и притормозила.

— Ты что, спятила? — рассердился парень.

— Я — нет. Если у тебя проблемы, разбирайся с ними сам. У меня своих полно.