Тень стрелы

Я знаю всю церемонию Тшед – от начала до конца. Я проходил путем смерти из конца в конец. И я не был поражен ни безумием, ни внезапной смертью. Учитель приказал мне привязать себя к скале в пустыне и три ночи напролет бороться со злыми духами – я сделал это. Духи приходили ко мне, рычали, набрасывались на меня, пытались меня пожрать. Я глядел им в глаза. Римпотше рассказывал мне, что у него был ученик, которого злые духи загрызли у скалы. Я засмеялся. Я понял, что это были не духи, а дикие звери. Духи страшнее зверей. Дикая кошка пожрет лишь твое тело. Дух пожирает твою душу, если она не защищена.

Меня учили защищаться. Я учился старательно.

Горы, горы Тибета, острые сколы вершин, облитых розовым светом утра. Острый блеск солнца на скошенных, будто ножом-пурба, скалах. Лунг-гом-па, беги. Беги через перевал. Ты должен бежать три дня и три ночи, а потом упасть замертво. И, если тыумрешь, о тебе заплачет только белая слепая Луна серебряными слезами, белым молоком времени.

Я выучил все заклинания Тшед. Я трубил в ганлин – трубу, сделанную из человечьей бедренной кости. Я призывал демонов на пир. Я призывал их угоститься своей плотью.

И они прилетали; и Ваджрадакини срубала мне голову саблей; и адские духи набрасывались на меня, растерзывали меня, лакомились моими внутренностями, урчали и вырывали друг у друга куски моего земного тела. А я, я сам видел это, созерцал, испытывал боль, испытывал страх, испытывал ужас смерти – и побеждал их великой, небесной волей своей.

Я видел Красное пиршество Тшед, видел свои внутренности, вывалившиеся из живота, слышал смачное чавканье демонов, грызущих мои кишки и кости. Я смотрел на страшный пир и смеялся. Смех был моей защитой. И, когда я произнес священное заклинание, демоны растаяли в ночном воздухе. И я стал представлять, что я не тело, не душа, не дух, не груда обугленных костей, оставшихся от дьявольского пиршества.

Я стал представлять, что я – ничто.

Я ЕСТЬ НИЧТО, ПУСТОТА МЕЖДУ ВДОХОМ И ВЫДОХОМ.

Я ЕСТЬ НИЧТО.

Я ЕСТЬ? МЕНЯ – НЕТ.

Когда я это внезапно осознал – я перестал мыслить. Вокруг меня поднялось черное пламя, ставшее серым, прозрачным, бесцветным. Я ничего не видел – я слышал только гул пламени. Я сгорал в невидимом огне и сам становился огнем. И это было лучше всего. Величайшая мудрость земли – возжечь вокруг себя огонь и дотла сгореть в нем. Вторая часть обряда Тшед, Черное пиршество, дает это понять.

Тому, кто научился сжигать себя на костре времен, смерть в бою уже не страшна.