Тень свободы

– Что самое интересное – я вполне уверена, что вы уже обратили на это внимание, мэм – учитывая имеющиеся данные о потерях Розака и предположение, что он приобретает у Эревона дальнобойные ракеты, он, должно быть, либо провёл бой как полный и законченный идиот (что трудно ожидать от человека с его послужным списком), либо значительно недооценил радиус действия оружия врага. В противном случае, в первую очередь, он бы никогда не допустил этого. Если же он всё-таки вошёл в него, то, возможно, слишком сильно заступил за грань, пытаясь подойти к противнику достаточно близко, чтобы максимизировать вероятность попаданий собственных ракет.

– Совершенно верно, – по губам Каплан скользнула улыбка. – Мы не знаем, каков на самом деле был радиус действия этих ракет, но я думаю, Абигейль, что на твоего аналитик снизошло озарение.

– Мэм, я признаю, что эти выводы в большей степени интуитивны. Но, начиная со Шпинделя, мы получаем по настоящему достоверные разведданные о вооружении солли. И мы не нашли ни в одной из их пусковых ракет с увеличенным радиусом эффективного огня. Собственно говоря, нет абсолютно никаких упоминаний на что-то подобное ни в захваченных у них тактических руководствах, ни в программах учебных симуляторов. Я разбираюсь с их ракетной доктриной – и нападения и защиты – с тех пор, как мы получили к ней доступ, и там действительно рассматриваются бои на малой дистанции, по крайней мере, по нашим стандартам. И они, очевидно, до Шпинделя не имели никакого представления о дальности действия «Марк-16» или «Марк-23».

– Я знаю. На самом деле я не была бы сильно удивлена, если то, что мезанцы вручили своим наёмникам для нападения на Факел, было бы ещё одной маленький игрушкой, которую на скорую руку только для них соорудили их хорошие  друзья – поддерживающие их подонки из Технодайна. Я думаю о тех самых ракетах системной обороны, которыми они нас так сильно удивили на Монике.

Их взгляды встретились, и Каплан увидела ту же боль в серо-голубых глазах Абигейль. Боль памяти о том, как эти ракеты системной обороны разнесли вдребезги эскадру Айварса Терехова – и были чертовски близки к тому, чтобы проделать тоже самое и с Наоми Каплан – далеко за пределами эффективного радиуса огня, спрогнозированного самой Каплан на базе известных данных о технических характеристиках ракет солли.

– Те ракеты были ужасно большими штуками, мэм, – указала Абигейль. Каплан понимала – Абигейль не спорила, она просто думала вслух. – Мы не видели ни единого признака того, что у этих людей есть подвески на буксировке, и никакой крейсер солли и тем более эсминец не может запускать птичек такого размера без, фактически, полной их перестройки. И даже тогда, они скорее всего не смогли бы получить больше четырёх или пяти пусковых установок и сорок или пятьдесят ракет на борту чего-то с тоннажем одного из их лёгких крейсеров. И даже если полностью игнорировать проблемы с массой и габаритами пусковых, я была бы удивлена, если они смогли бы втиснуть в одну из своих жестянок больше двадцати таких здоровых птичек. В удачный день.

– Согласна. Но давай предположим, что «Технодайн» придумал нечто более компактное, но всё же предполагающее существенное увеличение дистанции по сравнению со стандартным «Дротиком»? Им не потребуются подпорки того вида, с которыми мы столкнулись на Монике, чтобы стать чертовски неприятным сюрпризом для кого-то, кто считает, что точно знает их эффективную дальность полёта. И, так или иначе, я не могу избавиться от подозрений, что капитан Завала, возможно, также ознакомился с теми же самыми данными – и теми же самыми «предположениями» УРФ – что читали и мы с тобой. Тогда, я думаю, что мы, вероятно, должны принять во внимание, что эти по-дурацки самонадеянный эскорт знает что-то, что мы не знаем об их ракетах.

– Не сомневаюсь в этом, мэм, – с улыбкой  согласилась Абигейль.

– Конечно, есть небольшая проблема, а именно – мы не знаем точно насколько именно капитан Завала увеличил радиус действия их ракет, – размышляла вслух Каплан. На лицах  нескольких офицеров на мостике, слышавших её слова, расцвели понимающие улыбки. – Я думаю, что самым логичным приближением было бы просто удвоить их текущий эффективный радиус, – продолжила она. – Конечно, он мог для усложнения задания выбрать некоторый другой множитель, но их точность на больших дистанциях стрельбы, при любом раскладе, должна быть намного хуже нашей. Если, конечно, он не решил пойти дальше и вручить им ещё и «Призрачного Всадника»! – «Всё может быть», – уже про себя подумала она. – «Но давай ты будешь разумна. Идея сделать учения максимально сложными, не означает, что они автоматически должны стать самоубийственными! Ну, по крайней мере, если ты не Леди Золотой Пик, вчистую разделавшая адмирала Оверстигена».

Она мысленно усмехнулась, но было маловероятно, что Завала будет столь же жестокосерден как Леди Золотой Пик. В конце концов, графиня и Оверстиген – это дела прошлые, чуть ли не обычный трёп.