Тень Техно (СИ)

Виртуальный Юний достал откуда-то пачку виртуальных бумаг и кинул в сторону Авла, где они исчезли.

Авл замолчал, глядя куда-то внутрь себя.

— Я понял, — глухо ответил он, — что дальше?

— А я уже объявил свою волю, — усмехнулась копия Юния.

— Всё же ты не он, ты не имеешь права принимать решения, — зло сказал Авл. — Что происходит? Тит?

Авл Никитин как будто только что заметил меня…

— Тит, ты устроил маленькую войну на кольце, словно мало нам последствий атаки. И теперь хочешь забрать себе всё?

За прошедший почти год в этом времени я сильно прокачался в навыках выживания, и когда инк Юний признал меня за старшего, то я не терял зря времени. Во-первых, прямо сейчас все ближайшие силы безопасности стягивались к моей бессознательной тушке с надетой на голову сферой робота. Во-вторых, люди Аэция получили разрешение на вылет и указание маршрута, ведущего прямо ко мне. И в-третьих, все центурионы и антросы охраны административного центра получили приказ взять ситуацию под мой контроль.

/ Ψ: Аэций как дела? Тит./

/ Ψ: Преследователи отстали. Всё согласно инструкциям. Аэций./

/ Ψ: Уточняю задачу. Я сейчас в вирте. Как доберётесь, то грузите моё тело на техорб и сваливаем с кольца. Может случиться всякое. Если инструкций от меня не последует, то стыкуйтесь с яхтой Нарвал. Коды доступа переданы. Тит./

/ Ψ: Принято. Аэций./

/ Ψ: Связь с Шеном Школовским./

/ Ψ: Слушаю, господин Никитин./

/ Ψ: Шен, выводи Нарвал в точку стыковки с техорбом. Я буду на нём. Координаты переданы. Тит./\/ Ψ: Принято. Шен./

— Обернись, и ты всё поймёшь, — ответил я.

Авл на подначку не поддался, но это было уже не важно. За его спиной открылись двери и в зал стали заходить, рассредотачиваясь у стен, центурионы и полицейские антросы.

Мой голос прозвучал в звуковом диапазоне, так, чтобы слышали все присутствующие:

— Всем сдать оружие, не оказывать сопротивление, административный центр взят под охрану во избежание провокаций.

— Так говоришь, что началась война? — я посмотрел на квантового Юния.

— Да, ты и сам можешь убедиться во всём.

«Да, теперь я же тут босс…» — и на меня хлынула лавина данных о последних событиях, сопровождаемая странными эмоциями — то торжеством, то сожалением.

Множественные восстания роботов на космических станциях, блокирование перевозок, уничтожение кораблей, преследования и массовые убийства Единых. Было полностью уничтожено всё руководство Денье Корпорасьон. Никитиным в этом отношении повезло чуть больше, однако резня Никитиных на всём пространстве Далеко Далёкого привела к тому, что уцелели лишь считаные единицы.

Ярким пятном в семействе выделялась беспокойная Тертия. С ней, как я уже знал, не вникая в подробности, у Тита были какие-то взаимные разногласия. Так вот, эта дама, возглавлявшая отделение корпорации на Тритоне, отказалась выполнять приказы с Титана и не признала наследование Авлом нулевого места.

И изюминка на торте — на Обероне было объявлено о свержении корпораций и создании союза независимых колоний Далеко Далёкого. Всю полноту власти на переходный период возлагал на себя некий ВРСК — Временный Революционный Совет Команданте. Главой ВРСК избрали Публия Ковача, команданте ЧЭК Атрид.

«Знакомый тип…»

ВРСК заявил о создании военного флота для охраны интересов колоний Далеко Далёкого и мобилизации в этот флот всех частных экспедиционных кораблей. Также со стороны ВРСК был предъявлен ультиматум федералам, с требованиями вывода всех военных сил из системы Сатурна и других районов Далеко Далёкого. Узнав новости про ВРСК, я почему-то испытал некоторое удовлетворение, хотя этот Ковач ни разу не был мне другом.

Завидное здравомыслие проявили лидеры общин нигров, живущих на поверхностях карликовых планет, спутников и прочих планетоидов. Нигры заявили о своём нейтралитете и невмешательстве в дела космиков, а также призвали все стороны конфликта уважать суверенитет их колоний.

Впрочем, с начала событий прошло ещё только пять с половиной часов — ещё не было свежих сведений о делах в оживлённой системе Плутона и на многих колониях Рассеянного Диска.

В том числе не было информации о Макемаке и Луции Варе Никитине.

«Проклятье! А куда теперь мне бежать-то?» — все мои надежды смыться с ответственного поста и зажить где-нибудь в покойное и безопасности стремительно рушились.