Тень Тибета

Красный свет слабел по мере захода утомлённого небесного светила за низкие западные холмы, и две вытянутые сумеречные тени сопровождали Патрика и Удачу, когда они приближались к древнему храму. Внешняя вычурность храма не понравилась Удаче, она пробуждала неприятные предчувствия. Ему чудилось, даже тени скользили вблизи храмового сооружения так, словно желали поскорее размыться и улизнуть прочь от этого места и от своих хозяев.

– Дальше иди один, – негромко сказал Патрик. – Я не хочу быть узнанным и помешать тебе. Двое европейцев всегда вызывают больше подозрений, чем один. Нам же нужно действовать осторожно.

Щетина волос, какой покрылась голова Удачи, чёрная тога и лёгкие кожаные сандалии делали его похожим на паломника. Волнуясь от нетерпения, он неспешно поднялся по затёртым множеством ног ступеням к зеву входа во мрак полутьмы, оставил сандалии у порога храма и шагнул на тёплые мраморные плиты внутрь помещения. Витал запах неизвестных ему благовоний, которые курились у золочёного светильника главного алтаря. Несколько человек сидели прямо на полу, сложив ладони под подбородками, бормотали молитвы. Погружённые в благочестивую сосредоточенность, они не обращали на него никакого внимания. Он медленно прошёл к алтарю, на каждом шагу подобно дикому зверю прислушиваясь и украдкой осматриваясь.

В дальнем углу он угадал темень узкого прохода и направился туда, оглянулся и бесшумно шмыгнул в неё. Проход был коротким, заканчивался входом в храм поменьше, с застылым запахом как будто знакомых благовоний, от которых заколотилось сердце и кровь хлынула к щекам горячей волной. Именно в этом помещении он видел Дэви. Та же многорукая богиня освещалась светильником на алтаре, тот же синий камень был у неё во лбу. В неизъяснимом волнении он узнавал этот храм любви, хотя прошлый раз помещение казалось значительно объёмнее.

– Удача?

От её внезапного шёпота оживлённого удивления всё в нём затрепетало, и в бессилии подогнулись колени. Он невольно опустился на пол.

– Дэви! – выдохнул он в изнеможении от волны переживаний самых разных чувств. – Ты запомнила меня?

Тихий грудной смех, девичий и одновременно женственный, отозвался под сводами отовсюду и неоткуда.

– Зачем ты вернулся? – спросила она воркующим полушёпотом.

– Дэви! – позвал он умоляя. – Я заберу тебя!

Опять её смех наполнил храм. От него защемило сердце, и слёзы затуманили глаза.

– Дэви? – позвал он надтреснутым голосом.

– Ты, правда, хочешь забрать меня? – шёпот её стал нежным, доверчивым.

– Я готов горные реки повернуть вспять ради этого! – вымолвил он, уверенный в это мгновение, что даже такое чудо ради девушки свершить ему вполне по силам. – А ты? Почему, почему ты избегаешь меня?

Он закрыл лицо обеими ладонями, сдавленно зарыдал от сладостной муки признания своего бессилия перед её властью, своего на веки добровольного рабства.

Она впорхнула тихо, словно дуновение ветерка. Головы коснулись тонкие пальцы, погладили утешая. Он потянулся рукой к стройным ногам за полупрозрачной тканью, но они ускользнули. Будто пританцовывая, отбежав в сторону, девушка поманила его пальцем и исчезла за алтарём, словно была только дивным видением. Он бросился за нею, туда, к чёрному узкому проёму за спиной многорукой богини, но перед ним из проёма внезапно появился, возник тщедушный брахман с жадным блеском чёрных зрачков: они дьявольски выделялись среди белков широко раскрытых глазниц на давно иссохшем старческом лице. Удача оттолкнул безобразного служителя разнузданным порокам. Рванулся вперёд и… наткнулся на выскользнувшие из темноты острия двух коротких пик. Ощутив под сосками выступающие капли крови, он не успел отступить, а кривая сабля уже прижала сзади остро заточенным лезвием низ шеи.

Брахман довольно захихикал, но вдруг резко оборвал отвратительное подобие смеха.

– Ты её получишь, чужестранец, – дохнув ему в ухо, проговорил он скрипучим от жадности голосом. – Но только за родовой изумруд раджи.

Удача не мог пошевелиться без того, чтобы клинок не порезал шею. Усилием воли он вернул самообладание.

– Отпустите его, – распорядился брахман, как будто догадался, что он уже способен обдумывать его предложение.

Пики и сабля освободили грудь и шею, но Удача осознавал, что они готовы в любое мгновение одновременно снести ему голову и пронзить насквозь. Брахман змеёй проскользнул в узкий вход за богиней и оттуда прошипел.

– Если ты её действительно любишь, докажи это опасным делом, а не пустыми словами и клятвами. Тогда богиня Кали отдаст её тебе.