Тень у порога

Я чувствовала его горячее дыхание рядом со своим лицом, а вокруг – свежесть ночи. Медленно, стараясь не потревожить ноющий бок, я сделала глубокий вдох. Боль была нестерпимой. Я закричала так, что своды пещеры задрожали.

Мой голос раздавался эхом и звучал так, словно принадлежал не человеку, а дикому зверю. Я зажала рот рукой и только тогда поняла, что нахожусь в кабинете Бергмана.

Максимильян крепко прижимал меня к себе. Я стояла, прислонившись к нему спиной. Сам он сидел прямо на письменном столе. Опустив вниз глаза, я увидела на полу свою карту. Должно быть, если бы не Джокер, который сейчас держал меня в объятиях, я попросту рухнула бы на пол.

– Все хорошо, – выдавила я.

Он не разжал и не ослабил рук, будто не слышал меня. Тогда я развернулась к нему лицом. Сделать это в его крепких объятиях было непросто. Максимильян смотрел на меня своими синими бездонными глазами так, что по телу побежали мурашки.

– Ты можешь меня отпустить, – неуверенно сказала я.

Мы были так близко друг к другу, так неоднозначно близко. Его крепкие руки показались мне вдруг теми самыми, что я только что видела в своем странном сне. Не сводя с Максимильяна взгляда, я накрыла его руки, которые сейчас покоились на моей талии, своими ладонями. Они оказались прохладными. Вместо разочарования я вдруг почувствовала, как непреодолимая сила тянет меня к нему.

«Это он. Он не сделает первый шаг», – пронеслось в голове.

Бергман продолжал смотреть на меня, будто любуясь. Я осторожно взяла его лицо в свои ладони. Слегка провела по щекам, ощутив легкую щетину. Это успокоило, будто бы я пыталась убедиться, что он живой, земной. Хотя я знать не знала, бывает ли щетина у ангелов. Тем более падших.

Он убрал правую руку с моей талии и аккуратно поправил прядь волос у моего виска. Я прикрыла глаза, не в силах бороться, прекрасно понимая, что сейчас произойдет. Вздох… и громкий звук дверного звонка будто вывел меня из оцепенения. Я отпрянула и произнесла:

– Наверное, Клим.

– Лионелла откроет, – ответил Бергман как ни в чем не бывало.

Его будничный тон меня разозлил, хоть я и постаралась этого не показать. Неужели он просто сделает вид, что не было только что этой неведомой силы, которая держала нас? Возможно, он и есть эта сила. Вот и весь секрет. Падший ангел, демон невероятной красоты и ума. Выходит, я просто дура.

Бергман тем временем наклонился, поднял карту и аккуратно поместил ее обратно в шкатулку. В последний момент, прежде чем дама червей накрыла верхнюю карту, я выхватила взглядом женский образ. И масть – крести. Дама крестей. Что-то показалось мне смутно знакомым, необычным.

«Наверное, воспоминание, обрывок какого-то из странных снов», – заключила я.

– Успеешь заглянуть к Кузьмичу? Порадуешь старика.

– В следующий раз, – улыбнулась я как можно шире.

Я попыталась придать себе праздный вид. Но кого хотела обмануть? Максимильяна или себя?

– Заходи завтра, предупрежу Кузьмича, что у него будет гостья. Он тебе всегда рад, – сказал Бергман мне вслед.

Я уже выходила из его кабинета, когда он добавил:

– Как и я.

Клим ждал меня возле выхода, прислонившись к стене и уставившись в телефон. Я оделась, и мы вместе покинули дом Бергмана. По пути к машине он рассказал, что в особняке Ольховых в наше отсутствие обошлось без происшествий.

Я садилась в джип Клима, когда вдруг увидела женскую фигуру между зданием суда и «домом с чертями». Уже в салоне, когда автомобиль тронулся с места, я поняла, что заставило меня обратить внимание на женщину. Я ее узнала.

Стараясь не привлекать внимание Клима, я повернулась к окну. Мы поравнялись, и я убедилась – это Майя. Она смотрела прямо на меня, провожая машину взглядом.

– Тормози! – крикнула я Климу.

Автомобиль резко остановился, и я услышала нецензурную брань. Не обращая на это никакого внимания, я распахнула дверь и со всех ног припустилась туда, где только что видела Майю. Снежинки мерно опускались на то место, где еще несколько секунд назад стояла девушка. Улица была пуста. Я огляделась. У кинотеатра метрах в ста от нас толпились люди, кто-то переходил площадь, но возле здания суда в это внеурочное время было абсолютно пусто.

Я услышала шаги и обернулась – Клим подошел и осторожно положил руки мне на плечи:

– Что случилось?

– Показалось, – я махнула рукой и виновато улыбнулась.

Всю дорогу я думала о Майе. Впервые мы встретились осенью в магазине Максимильяна[8]. Она пыталась предостеречь меня от опасности, которая, по ее мнению, исходила от Бергмана. Любому другому она могла бы показаться сумасшедшей, но только не мне. Она видела сны, в которых он представал самым настоящим дьяволом, воплощением зла. В снах Майю пытали каленым железом в подвалах инквизиции, а сердобольная девица в соседней камере ее утешала, хоть и знала, что все это из-за нее. По заверению Майи, у соседки было мое лицо.