Тень убитого банкира

- Так оно и есть... Он предал меня, заставил страдать, а ты... ты даже после моего предательства поехал в Карпухино, чтобы выручить меня, на верную гибель поехал, не побоялся. Я люблю тебя, только тебя. И я - твоя, твоя!- неожиданно выкрик-нула она.

Чекмарев не на шутку встревожился. Настя побледнела, ее дыхание стало шумным, прерывистым.

- Настюша, ты много пережила в эти жуткие дни, устала. Пойдем, я уложу тебя в постель. Тебе нужно отдохнуть.

- Ты - моя и больше ничья! Иди ко мне!

- Нет!- снова закричала Настя.- Ох, Сережа, я и вправду плохо себя чувствую, голова кружится...

Она медленно поднялась, неловко, будто сомнамбула, вышаг-нула из ванны. Чекмарев тоже вскочил, торопливо обернул вокруг бедер полотенце, помог Насте набросить махровый халат на прек-расное влажное тело, облепленное пеной. Как он мечтал увидеть его, прижаться к нему жадными губами! Но сейчас было не до

этого - Настя закрыла глаза, согнула коленки и с тихим стоном

повисла на руках Чекмарева.

- Настюша? Что с тобой?!- испуганно закричал Чекмарев.

Он поднял ее безжизненное тело и бегом понес в комнату, уложил на диван. Присел рядом на корточки, с тревогой вгляды-ваясь в бледное лицо. Дыхание Насти было редким, и казалось, оно замедляется. Чекмарев беспомощно огляделся, словно в ком-нате был предмет, который подсказал бы ему, что делать. Этот предмет был - телефонный аппарат. Вызывать "скорую"?!

- Настя... милая, любимая, Настя...

Она застонала, губы дрогнули, но не смогли произнести ни слова. Склонившись над ней, Чекмарев стал безудержно целовать ее щеки, губы, шею, чувствуя, что они как будто остывают. А он целовал ее лоб. кончик носа, снова щеки, губы, повторяя только одно слово: "Настя". И вдруг почувствовал, как потеплели ее губы, как шевельнулись... Он поднял голову, с напряжением вглядываясь в лицо девушки. Глаза ее были закрыты.

- Нет! Нет!- закричала вдруг она, выбрасывая вперед обе руки.

Чекмарев отшатнулся. Промелькнула мысль: а вдруг у нее повредился рассудок? И тут же понял: что бы с ней ни случилось

- он никогда не оставит ее. Ни-ког-да! Настя вздрогнула и отк-рыла глаза. И слабо улыбнулась, глядя на него.

- Сережа... Как хорошо, что ты со мною... Сережа, он хо-тел утащить меня к себе, но я сказала ему - нет. Я сказала, что не люблю его, а люблю тебя, только тебя, Сережа...

В комнате кроме них никого больше не было. Наверное, у нее случился нервный срыв. Она все сделала, чтобы отомстить за убитого банкира и, по сути дела, отомстила. Но измучилась, исстрадалась, и теперь, когда ее мучения закончилось, подумала о банкире, вспомнила, представила, как бы он отреагировал на ее поведение... Чекмарев не стал говорить об этом. Сжал кулаки и грозно сказал:

- Пусть только попробует, я ему шею сверну, кем бы он ни был! Слышишь ты, ублюдок?! Не смей и близко подходить к Насте!

Она замерла, тревожно вслушиваясь в тишину, а потом снова улыбнулась с нескрываемой радостью.

- Сереженька!.. Теперь нам уже никто-никто не помешает быть вместе. Иди ко мне, что ты там стоишь?

Чекмарев медленно подошел к дивану, опустился на колени, прижался щекой к ее теплой груди. И долго молчал, а Настя гла-дила мягкой ладошкой его мокрые, растрепанные волосы. Так про-должалось до тех пор, пока Настя ни почувствовала теплую влагу на своей груди. Прижав ладони к его щекам, она приподняла го-лову Чекмарева - его щеки были мокрыми от слез.

- Сережа? Ты плачешь?

- Это от радости...- он смущенно улыбнулся, пожал плеча-ми.- А вообще-то я сильно испугался за тебя, Настюша. Не знал, что делать, "скорую" вызывать, или поцелуями тебя лечить... Решил, что поцелуи - самое надежное средство против нервного стресса.

- Ты целовал меня?!- воскликнула она, крепко обнимая его.

- Ну да.

- Какой же ты молодец, Сережка! Мы вместе победили! Гос-поди, как прекрасно я себя чувствую, если бы ты знал! Никогда еще так хорошо не было,- она приподняла голову, коснулась го-рячими губами его губ.Погоди-ка, а мы ведь в ванне сидели.

- Сидели в ванне, а потом ты почувствовала себя плохо, и я принес тебя сюда.

Он медленно повернул голову, задержал взгляд на рыжем островке на краю ослепительно-белого поля, который открыли распахнувшиеся полы халата.

- Ох-ох,- притворно вздохнула Настя, поплотнее запахивая халат. И вдруг решительно отбросила полы в стороны, откинула голову на диван, притягивая Чекмарева к себе.- Иди, мой хоро-ший, иди ко мне... Я так соскучилась по тебе, я была такая не-сусветная дура... Я хочу тебя, Сережа!

Чекмарев собрался было возразить, она ведь только что те-ряла сознание, ей нужно отдохнуть, успокоиться... Но крепкие ладошки тянули его вниз, острые зубы ласково покусывали его губы, и горячее дыхание ее страсти разливалось в его теле.

Какие уж тут возражения!

ЭПИЛОГ