Тень Уробороса. Аутодафе

Клеомедянин не говорил ни на кванторлингве, ни на латыни. На английскую, испанскую и итальянскую речь он, по заверениям Питера, также не реагировал. И пришлось мне прибегнуть к хитрости. Я представил себе мир его глазами, и фантазия быстро заменилась настоящими ощущениями. Мне стали понятны его страхи, это была боязнь неведомого. Чем-то напоминал он того беловолосого мальчика на Фаусте, которого я крестил и назвал Луисом. Чем-то — я сразу и не понял, чем. Тот опыт, который получили они оба и который оставил неистребимую печать в их душах, мне был незнаком. Удушье, тиски, сжимающие тело, и одиночество, не дающее никаких надежд. Один против всего мира, выживешь или нет — только твое дело. И сейчас этот опыт больше всего остального руководил страхами юноши, хотя он ничего не помнил о тех временах.

Я наложил поверх его болезненных переживаний свои, но, наоборот, самые лучшие. Для этого я вспомнил день, когда впервые увидел космос во всем его великолепии. Молодой клеомедянин начал успокаиваться. Как и все остальные в подобной ситуации, он уже испытывал ко мне доверие, и оно только усиливалось. Спустя пару минут (а мы все это время просто смотрели друг другу в глаза) мне удалось взять у него кровь, и юноша даже не вздрогнул. Будто этого только и дождавшись, Лиза Вертинская связалась со мной через передатчик, вставленный под мочку уха, и приказала спуститься на уровень: там ждала обработки еще одна группа пассажиров.

— Будь там поосторожнее, эскулап, — посоветовал Маркус.

Исабель Сантос легко толкнула его локтем и указала взглядом на клеомедянина:

— Свяжись с капитаном, Пит! Надо же знать, что дальше делать с этим и как быть с Хаммоном!

Я подумал, что Хаммоном теперь займутся уже другие специалисты, но говорить не стал. Зачем пугать? Тем более что, судя по скорости распространения эпидемии, эти трое тоже уже инфицированы…

В нижнем секторе меня ждал ассистент с целым вагоном аппаратуры. Мы почти бегом бросились к стойке администрации, где руководство аэропорта разместило очередных наших пациентов, но каково было мое удивление, когда я увидел не только перепуганные лица ничего не понимающих пассажиров, но и криво усмехающуюся Фанни в защитном костюме. Она сидела на стойке контроля и болтала ногами в белых сапогах-бахилах.

— Это я попросила Лизуна заслать тебя вниз, — соскочив со стойки, у которой несколько лет назад я впервые увидел Дика, Фаина пошла нам навстречу.

Так я и думал! Усмешка была маской, и сквозь нее отчетливо угадывалась тревога. Паллада взглянула на ассистента, сделала ему знак подождать и отвела меня в сторону:

— Крис, не юли, объясни, что там с Джо? Что-то не так, я точно знаю. И точно знаю, что ты в курсе.

Вот дилемма! Я честно смотрел в серо-голубые глаза Фанни через две прозрачные пластиковые заслонки ее и своего шлемов и выдумывал правдоподобный ответ, который мог бы ее устроить. Но ответ как-то не приходил в голову…

— Фанни, не перестарайся. Я знаю твою проницательность, но иногда и у прорицателей случаются затмения.

— Хватит заговаривать зубы! — разозлилась она. — Ты забыл, кем мы были? Я Луисом Чейфером, ты Кристианом Харрисом, мы всегда доверяли друг другу! Так в чем дело?

— Там не было Джоконды Бароччи, — я постарался улыбнуться ей как можно душевнее и направился к группе ожидающих осмотра.

Фанни с безнадежностью хлопнула себя по бедрам, а потом, резко развернувшись на пятках, умчалась прочь. Ассистент же, напротив, подошел ко мне и кивнул.

И тут меня словно молнией поразило. Я увидел перед собой глаза той девочки, которую три года назад «взял в заложницы» на самолете, летевшем в Сан-Франциско. Она сильно выросла, но мы узнали друг друга. Самое страшное, что по ее лицу было видно: она больна и уже очень сильно недомогает. Но девочка не боялась меня, как и тогда, а я сжался и готов был зажмуриться, только бы не вспоминать, только бы не видеть…

— Док! Вы в норме?

Голос ассистента вывел меня из ступора, но руки мои одеревенели, и двигался я как робот из фильмов прошлой эпохи.

— Вилли, сходи за подмогой. Здесь уже прямо сейчас надо изолировать и лечить двоих…

Родители девочки в ужасе вскинулись, мать вцепилась в ее плечи, и та охнула от боли: вскрикнуть не было сил. Ассистент умчался наверх за каталками.

— Ну что там? — озабоченно спросила Лиза Вертинская в передатчике.

— Двое заболевших, симптоматика однозначна, — тихо ответил я, а мои руки работали, автоматически делая свое дело: распаковывали инъекторы и капсулы, забирали кровь, бросали использованные инструменты в молекулярный распылитель, снова распаковывали. — Остальных осматриваю.

— Должна поставить тебя в известность: спекулян… спекулаты тоже находятся здесь. Среди нас. Возможно, ищут кого-то конкретно. Будь там начеку!

— Хоро…