Тень Уробороса. Эпоха лицедеев

— Рикки, юбилей, 40 лет нашего брака с твоим отцом, Мама Мия, кого я вырастила на свою голову?! К тому же ты до сих пор так и не познакомил меня… нас… со своей женой! О, Мадонна, не пошли больше никому такого сына, как этот недостойный, неблагодарный и бессердечный мальчишка!

Сейчас она пустит слезу.

Так.

Сейчас отключит связь… и ровно через пятнадцать секунд возобновит.

Я даже не стал разрывать сеанс, лишь покосился на кусающую губы, чтобы не рассмеяться, Фанни. Жена самозабвенно притворялась, что полностью погружена в виртуалку (они с Питом как раз выполняли какой-то квест).

Голографическая проекция из родительского дома в Сан-Марино вновь возникла передо мной:

— Риккардо, это моя последняя просьба! — твердым голосом предупредила Маргарет.

Хотелось бы мне в это верить…

Я рубанул воздух ладонью:

— Ма! Это всё! Прости, но приехать я не смогу. Работы столько, что отец меня поймет.

— Отец его поймет! Отец его поймет! Нет, ну надо же! Я тебя не пойму! И не обращайся ко мне больше ни с чем!

Мама раздраженно ткнула пальцем в сенсор своего ретранслятора и пропала из вида. Если через минуту не вернется — значит, уже не вернется. Сегодня.

Минута истекла, и я перевел дух.

Не могу же я объяснять ей, что намеченная акция потребует завтра моего и Фаининого присутствия здесь, в Нью-Йорке. Маргарет захочет подробностей, потом — подробностей подробностей, и так бесконечно.

— У тебя вся родня такая? — подлила масла в огонь моя дражайшая супруга.

Конечно, она ведь не знакома ни с кем из клана Калиостро, черт побери!

— Фанни, ты могла бы принести мне чего-нибудь попить? — я без сил рухнул на диван и содрал с себя футболку.

В Италии уже глубокая ночь, а Маргарет разобрало так, что ей не спится. Могу ее понять: канун сорокалетнего юбилея свадьбы не такой уж пустяк. Но попади к вам в руки то, что попало мне — нам с Джокондой — и глобальный катаклизм показался бы в сравнении с этим незначительной чепухой.

Элинор отдал мне свои часы настолько буднично, словно они и впрямь были простыми часами. После этого в его камере нашли черную рясу, которая делала его похожим на монаха-бенедиктинца. Он сказал, что так одевались все послушники монастыря Хеала и еще того местечка (названия, к сожалению, я не запомнил из-за потрясения), где этот монастырь находился на Фаусте.

Ведь я думал, что все его прежние телепортации происходили сугубо под контролем кого-то из ученых Антареса. Я представлял себе громадную установку футуристического вида, какие строят в целях голографосъемок. А здесь — приборчик, замаскированный под обычные часы для любителей стиля ретро. И пользователь может совершенно спокойно управлять им, разобравшись в регулировке…

Фанни подала мне бокал, провела рукой по рубцу на моем плече и уселась рядом.

— Ты представляешь, какой это прорыв в науке? Просто представляешь? — не утерпев, снова начал я.

— Злобный дядька Антарес домогается всех не живьем, так виртуально! — гречанка сделала «страшные глаза» и пошевелила растопыренными пальцами. — Слушай, Карди, а почему бы тебе не заткнуться или не поговорить о другом? Я уже слышать не могу об этом тран… транс… трансмутаторе…

— Трансдематериализаторе. Портативном ТДМ…

— Тем более! Это все потрясающе, я оценила и поаплодировала. Но добраться до изобретателей этого… ТДМа… твое Управление пока не сможет. Или сможет?

— Пока — нет.

— Так что ж переливать из пустого в порожнее?! А вот тактику в отношении Авроры и ее связников…

— Гипотетических!

— Гипотетических, — согласилась жена. — Вот ее мы разработать можем. Практически.

Допив минералку, я отставил бокал. Все-таки насколько же разные побуждения движут нами! Я нисколько не сомневался, что Фаиной руководит исключительно ревность к сопернице. Жена, скорее всего, права, но даже от нее нельзя было ожидать столь фанатичного упорства. Что же я буду делать, когда обсудить завтрашнее мероприятие к нам приедет Джо? А она приедет минут через двадцать.

Мы с «эльфами» станем невольными свидетелями женских боев без правил?

— Я закажу Порко побольше воздушного маиса, — кивая, пообещал я.

— Чего? Зачем?

— Да нет, мысли вслух. Древняя американская традиция. Воздушного маиса и зрелищ! Пи-и-иу-у! — с характерной имитацией звука, обычно сопровождающего рекламные ролики-заставки, я «нарисовал» в воздухе воображаемый прямоугольник. — На синем поле — гречанка Фаина-Ефимия Паллада! Тра-та-та! На желтом поле — римлянка Джоконда Бароччи! Тра-та-та! Судья дает сигнал к началу боя! Пи-и-иу-у! — (вторая «заставка»). — Сильнейшая получит право сразиться с саксонкой Авророй Вайтфилд! — тут мне уже пришлось прикрывать голову локтями: жена колотила меня, издавая возгласы недовольства и смеясь. — Вот она! Вот она — Аврора! Как же ей идет новая капа! Аврора разминается, подпрыгивает, машет кулаками в красных перчатках. Гонг! Сейчас объявят победителя! Саксонка Вайтфилд с готовностью полощет рот, сплевывает, вставляет загубник на место, сбрасывает с плеч полотенце и, улыбаясь в камеру, с поднятыми в приветствии руками трусит на ринг!.. Упс! Ч-черт! Ну больно же, Фаина!