Тень Уробороса.Фарс

Суставы ходили ходуном под кожей существа, которое еще не было Фаиной, но уже не являлось и Кармезаном. Черты лица менялись, метаморфировал скелет. Это выглядело так, словно кто-то зафиксировал эволюцию двух совершенно разных организмов, наложил эти снимки друг на друга и прокрутил полученное изображение на большой скорости. Да господь с ним, со зрелищем! Хруст, сопровождавший «перекидывание», был во сто крат страшнее. А ведь то же самое ждет и меня!

Я дождался полудня и вернулся в номер.

Фаина налетела на меня, будто кондор. Она ничуть не утратила своих бойцовских навыков, но меня все же забыла напрочь.

Усмирив, я наконец смог спокойно разглядеть свою жену.

Это была уже не та огненная девчонка с роскошной гривой черных волос, забранных в греческий высокий «хвост» на макушке и с двумя осветленными прядками — справа и слева. Теперь у нее была довольно короткая стрижка, измученное лицо, загнанный взгляд совсем не лучистых серо-голубых глаз. Она казалась тяжело больной, человеком со сломанной психикой. Да, она очень походила на этого мальчика, Элинора.

От моей Фанни остался только звонкий голос. Как же я хотел услышать ее заливистое «а-ха-ха-ха!» еще хоть раз в этой жизни. Ради этого вытаскивал ее, ворчащую и сонную, к морю, нарочно дразнил во время митинга «капустников» — все зря. Она только озлоблялась на меня, и удержать ее можно было лишь силой, грубостью, шантажом.

И все-таки, говоря ей заготовленные холодные и жестокие фразы, я понимал, что такой, как сейчас, я люблю ее сильнее, чем когда-либо прежде. Больше всего мне хотелось подняться, обнять ее и шепнуть, что она в безопасности, что теперь я никуда не отпущу ее. Но я отыграл свою роль — и только. Слишком многое пришлось бы объяснять, и не факт, что, узнав о нашем былом супружестве, Фанни сделала бы шаг навстречу. Консультанты-психологи предупредили, что куда больше вероятность обратного.

Захочет ли она возвращаться? Вряд ли.

Уверен ли я, что все мы в безопасности? Нет.

Вспомнит ли она самостоятельно то, что табуировано машиной? Сомнительно.

Так зачем терзать ее? Если все закончится благополучно, мы решим, как быть дальше. После того, как память ее разблокируют…

Мы были вместе почти две недели. Несмотря на все доводы разума, естество брало свое. Ее близость доводила меня до умопомрачения. Я закрывал жену (скорее, от самого себя) в смежном номере. Не один раз я заходил к Фанни, когда она спала, смотрел на нее, осторожно касался пальцами и губами ее кожи и волос. Рисковал, но остановить себя не мог…

Мне приходилось отвлекаться на одну глупую богатую стерву, которую мне пришлось для отвода глаз Фаины подцепить в том ресторане, где моя жена пела. Я хотел слушать только ее, а приходилось слушать еще и банальный треп Марины Дитрикс. И таким освобождением был отъезд этой моей новой знакомой из Сочи!

На исходе второй недели со мной стало твориться странное. Какие-то обрывки чужого сознания стали внедряться в мое. Я ощущал, что временами веду себя неадекватно ситуации. Самое опасное, что это заметила и Фаина. Но, к счастью, она стала подозревать «этого американца» в шизофрении. Ей и в голову не приходило, что кто-то еще может воспользоваться изобретением ее родителя.

В нашу последнюю ночь я уже точно знал, что мое перевоплощение произойдет через несколько часов. Мое тело начало изменяться. Очень болели суставы, их будто что-то выкручивало. Болела кожа — при каждом движении, при каждом прикосновении. Какая-то слепая прачка, отжав белье, принялась отжимать и меня…

Поговорив напоследок с женой, я оставил на столе снотворное, закрыл комнату, вышел, сел за стол и написал записку самому себе — завтрашнему. Завтрашней. Той, которая выполнит остальную часть операции.

«Действуй самостоятельно!»

Затем вызвал поселившихся неподалеку «Черных эльфов».

Джоконда взглянула на меня с тревогой, вместо обычного приветствия ласково погладила по щеке:

— Мой бедный! Могу чем-нибудь помочь?

Я покачал головой.

— Ты уже меняешься, — заметил Чезаре, внимательно рассматривая меня.

— Знаю. Давайте закончим с этим побыстрее, синьоры и синьорина?

«Эльфийка» вынырнула из номера Фанни:

— Все. Она уже не проснется до самой Москвы. Так что мы уезжаем. Пусть Всевышний будет на твоей стороне, Дик! — она поцеловала свой ноготь на большом пальце и отправила этот поцелуй куда-то вверх.

Марчелло вынес Фанни.

А я заснул на постели жены. Чтобы проснуться совершенно другим. Женщиной. Существом из параллельной вселенной.

8. Dans ma chair [28]

Сложнее всего мне оказалось… да нет, не ходить. Врут все эти фантазеры о центре тяжести и прочей ерунде, вынося их в кардинальные отличия женского организма от мужского. Будь я ряженым — по-научному это называется «трансвестизм» — мне, возможно, и пришлось бы помучиться с правильной походкой. В конце концов, есть немало женщин-спортсменок, которые выглядят и двигаются в платье, как переодетый мужик. А так я был в нормальном, отлично сбалансированном женском теле.

Сложнее же всего оказалось мыслить как женщина. Все-таки гормоны играют решающую роль.